Андрей Пучков
Мантикора приготовилась к прыжку. Она прижалась к земле и подалась немного вперёд. Перевитые мышцами, словно канатами, лапы подрагивали от напряжения, как будто зверь накапливал в них силу, чтобы совершить стремительный и смертельный рывок. Длинный и мощный хвост, заканчивающийся острой костяной иглой, как маятник метронома, двигался из стороны в сторону. Я, стараясь не моргать, смотрел ей прямо в застывшие жёлтые глаза, в которых пульсировал вертикальный зрачок, и ждал. Всем было известно, что, если уж ты встретился взглядом с этой хищницей, не моргай! И чем дольше ты сможешь выдержать, тем дольше проживёшь.
Я усмехнулся: «Ну, уж нет, подруга! Зря ты выбрала меня предметом охоты, ох, зря! Не повезло тебе. Ты, конечно, можешь меня достать!.. Но не в этот раз. И не в следующий!.. Не ты первая и не ты последняя…»
И я моргнул!
Моргнул специально, чтобы мантикора начала действовать. Зверь купился на провокацию и ударил хвостом. Она всегда первый удар наносит хвостом. Мне это было известно. Раздался свист пронзающего воздух острия, и я, стремительно пригнувшись, перекатом ушёл в сторону. И уже выходя из кувырка и поднимаясь на ноги, почти не глядя, рубанул мечом… Правки не требовалось. Хвост зверя вонзился в ствол дерева, возле которого я стоял, и увяз в нём своим острым концом. Ну а мне оставалось его только перерубить, что я и сделал. Не впервой, знаете ли.
Лишившись хвоста, мантикора, завывая, крутилась на одном месте, взрывая когтями землю, напрочь забыв и про меня, и про охоту. Она вообще больше ни на кого не обращала внимания. Хвост для неё — основа существования; лишившись его, она полностью потеряла ориентацию и не знала, куда ей бежать и что делать. Меня всегда интересовал вопрос: почему при наличии впечатляющих клыков и мощных когтей это, в общем-то, умное создание так безрассудно и бесстрашно использует столь ценный для её жизни инструмент?!
Из-за соседнего дерева выглянул Серый и вопросительно уставился мне в глаза.
«Всё нормально, братан, — улыбнулся я, убирая меч за спину, — как обычно, даже не поцарапался!»
Серый хмыкнул и, пожав плечами, направился в сторону скал. Я вздохнул и, поправив разгрузку, потопал следом за ним. Не время сейчас победу праздновать. Впереди дорога долгая.
Серый бодро топал метрах в пяти впереди меня и настороженно вертел головой во все стороны. В этих местах только так и надо ходить. Нельзя идти рядышком друг с другом, как бы тебе этого ни хотелось. Нельзя идти друг за другом ближе, чем в пяти метрах. Иначе и в том, и другом случае сразу обоим можно запросто стать добычей какой-нибудь твари.
Вот как сейчас!.. Я, одновременно с прыжком Серого в сторону, рванул из закреплённой на бедре кобуры обрез двустволки и всадил картечью сразу из двух стволов в гибкое тело здоровенного верёвочника, подобравшегося близко к тропе и ожидавшего беспечного путника.
«Да, не повезло тебе, — пробормотал я и толкнул ногой длинное подрагивающее щупальце, усыпанное острыми шипами, — ползал бы по своим владениям, живым бы остался. Вот что тебе тут надо было? Жрать, что ли, захотел?!»
Подошёл Серый и тоже осторожно, чтобы не уколоться о шипы, потрогал верёвочника.
«Ещё немножко, и ты бы попался! Пора бы перестать быть таким беспечным!» – сказал я и с укоризной уставился на друга.
Тот, не отрывая взгляда от верёвочника, почесал себе ухо и, сверкнув в мою сторону карим глазом, снова пожал плечами. А потом, перепрыгнув через шипастое тело, направился дальше. Ну, вот, что с ним делать? Вроде бы и не молоденький уже. Усы, вон, какие отрастил! Пора бы и думать начинать.
Привал решили устроить на крыше древней разрушенной башни. Она была не очень высокой, но стены у неё были мощные, гладкие, отлитые из бетона, который со временем приобрел крепость камня. По таким стенам ни одна зверюга не взберётся. Если, конечно, что-то летающее не нагрянет.
Пока Серый внимательно осматривался, я прислонил к стене длинную широкую доску, на которой по всей длине были набиты бруски, и по этой импровизированной лестнице забрался на второй этаж. Подождал, пока заберётся Серый, и опять повторил процедуру, прислонив лестницу к пролому в потолке. Оказавшись на крыше, доску задёрнул наверх. А то мало ли кого нелёгкая в гости занесёт!..
На самом деле мы забрались не на крышу, а на разрушенный чердак, над которым оставался целым небольшой участок из толстых досок. Под этим навесом при случае можно было укрыться не только от дождя, но и от какой-нибудь летающей заразы, которая вздумает полюбопытствовать, кто это там, в теньке, спрятался.
Я пристроился на небольшой чурочке, неизвестно как попавшей на чердак, удобно откинулся на стену, вытянул ноги и прикрыл глаза. Хорошо. Спокойно. Пока никто не нагрянул, надо бы перекусить, а то потом времени может и не быть. Обстановка здесь меняется очень быстро. Не успеешь оглянуться, как на тебя уже кто-нибудь охотиться начнёт.
«Держи, Серый», – сказал я, и, выудив из рюкзака морковку, протянул ему. Тот радостно хмыкнул и, по-моему, даже улыбнулся, что с ним бывает крайне редко. Я посмотрел, как приятель с удовольствием хрустит морковиной, вытащил из кармана разгрузки завёрнутый в фольгу бутерброд с колбасой, и с не меньшим удовольствием впился в него зубами.
Моего друга можно назвать странным. Я это знаю и принимаю его таким, какой он есть. Ну, что поделаешь с тем, что он вегетарианец? Правильно. Ничего не поделаешь. Вот я и не делал. Нравится ему морковка, значит, пускай он её ест. Обожает тыкву, да ради Бога! Угорает по капусте, да сколько угодно! Жалко, что ли!.. Зато он был преданным другом и хорошим товарищем. Он не оставлял меня даже в самых сложных ситуациях. Правда, у него был один существенный недостаток: он не умел говорить, то есть, вообще не умел. Не дал Господь ему такого дара, как речь. Проглядел он это, и в результате кто-то, например я, мог болтать без умолку, а Серый, по высшему недосмотру, вынужден был молчать. Но меня это не сильно напрягало. Я понимал приятеля и так — по взгляду, по движениям, по его забавной мимике. Например, когда он ест свою морковку, челюсти так уморительно двигаются, что мне иной раз хочется рассмеяться. Но я себе этого не позволяю, чтобы его не обидеть
Над нашим убежищем мелькнула тень, и мы притихли, стараясь не издавать ни звука. Нам не повезло. Тень, падающая на стены башни, стала стремительно увеличиваться, и, наконец, массивное тело опустилось на прикрывающие нас доски. Я вытащил меч и, задрав голову, наблюдал, как, жалобно застонав под тяжким весом, прогнулся дощатый навес. Серый тоже оставил свою морковку в покое и приготовился. Я поднял вверх указательный палец, призывая его не шевелиться, а сам маленькими шажками подкрался ближе к краю навеса, под которым мы укрывались.
Мне уже было понятно, кто почтил нас своим гнусным присутствием. Чёрный глотатель! Препротивнейшее создание. У этого летающего монстра есть огромный мощный клюв, и он им умело пользуется. Например, он может в считанные минуты разнести в щепки доски, по которым сейчас топчется. Он, скорее всего, давно уже нас почуял, но, будучи тварью умной, понимал, что, если разломает доски и спустится к нам, то выбраться из башни уже не сможет. Размах крыльев у него слишком большой, он просто не сможет их развернуть внутри строения.
Я знал, как глотатель поступит, сталкивался уже с ним. Он будет разрушать доски до тех пор, пока под ним не останется несколько штук, а потом спокойно опустит вниз башку и своим мощным клювом выцепит нас, как червяков. Сейчас главное — не промахнуться. Я перехватил поудобнее меч и застыл, ожидая, когда… Огромные черные когти ухватились за край досок!.. Они были настолько большими, что загибались вниз, на нашу сторону. Два быстрых взмаха мечом, и наверху раздался дикий ор и ошалелое хлопанье могучих крыльев, от движения которых поднялась туча пыли, скопившаяся за долгие годы в башне.
Я закашлялся, и прикрыл лицо рукавом. Когда пылюга осела, осторожно выглянул из-под навеса. Никого. Эта тварь улетела. Но ему это уже не поможет. Я, можно сказать, укокошил глотателя, нанеся ему, казалось бы, незначительные повреждения в виде отрубленных когтей. Не сможет он теперь сесть, когти служили для этого опорой. Да и с лёта он теперь свою добычу не схватит, разве что культяпками ей по голове долбанёт. От голода он теперь окочурится.
Серый был доволен, у него с этими летающими бандитами свои счёты. Однажды один из них его чуть не сожрал. Благо он парень спортивный, ноги крепкие. Он упал на спину, и врезал ногами глотателю по клюву, так, что мама не горюй! А пока ошалевший от удара монстр приходил в себя, Серый был уже далеко. Бегает он, будь здоров! Даже я не могу с ним в этом тягаться.
До цели нашего похода остался один переход, самое сложное в нём будет — перебраться через скалы. Сами по себе они невысокие, всюду проложены тропы, иди не хочу. Приятель мой вон может даже бегом по этим тропинкам бегать. Но я на правах старшего ему это категорически запрещаю. Слишком уж много на скальных тропинках поворотов, за которыми тебя может поджидать всё что угодно.
Как обычно, я шёл первым. Серый не возражал, он понимал, что я эти скалы знаю лучше. В конце концов, я физически сильнее его и, если что, смогу в первый момент дать отпор, пока он придёт на помощь. Неладное я почувствовал, когда мы уже преодолели полпути. Вернее будет сказать, не почувствовал, а увидел, как с верхушки большого валуна скатились несколько камней. Это было неправильно, не должно там быть никаких камней. Забирался я на этот валун. Чисто там всё. Ничего там нет. Это значит, что нам готовят встречу шушуры. Невысокие, рукастые твари, которые на своих коротеньких ножках медленно передвигаются, зато мощно и с удивительной меткостью кидают своими длинными руками камни, заранее подготовленные в засаде.
Нам повезло, что какой-то из шушур облажался и выдал себя, случайно столкнув пару своих снарядов. Если бы я беспечно вышел из-за поворота, то обязательно получил бы каменюгой между глаз.
«Ладно, — пробормотал я, — хочешь, не хочешь, а посмотреть, где они расположились, надо». И я, осторожно выглянув из-за скалы, сразу же спрятал голову обратно. Осмотреться как следует не успел: в то место, где буквально секунду назад была моя голова, с силой ударился и разлетелся на куски довольно большой камень. Но основное я успел увидеть. Шушуры всей своей стаей сгрудились у левого края валуна. И если с ними не разобраться, то нам придётся возвращаться назад, так как они будут сидеть в засаде до тех пор, пока не добудут себе пропитания, прибив кого-нибудь камнями.
Надо поторопиться, пока все они находятся в одной куче. И на них вполне может хватить одной гранаты, которая, кстати, одна у меня и осталась.
«Серый, отвлекай шушур, а я полезу наверх, и оттуда постараюсь забросить к ним гранату».
Серый кивнул и, почти распластавшись по земле, как и я, выглянул из-за скалы.
Пока шушуры с азартом, достойным лучшего применения, обстреливали приятеля, я торопливо лез на скалу, за которой мы скрывались, и радовался тому, что она выше камня, на котором притаились эти пакостники. Добравшись до верха, осторожно посмотрел вниз. Да, место я выбрал действительно удачное: длиннорукие копошились подо мной как на ладони. Особо умничать не стал. Ещё раз осмотрелся, рассчитал траекторию, а потом, слегка приподнявшись, по плавной дуге отправил им пламенный привет.
Дальше пришлось бежать, и на этот раз я приятеля не останавливал. Взрыв гранаты разбудил скальника, и мы были вынуждены максимально ускориться, так как его не возьмёшь тем оружием, которое имелось у меня в наличии.
Вроде бы оторвались, и я скомандовал перейти на шаг. Всё! Почти прошли скалы, осталось только спуститься с небольшой площадки, где мы сейчас стояли, в долину…
Что такое не везёт, и как с этим бороться! Прямо перед нами, из расселины, пыхтя как паровоз, выбрался ещё один скальник и уставился на нас маленькими белёсыми глазками. Второй шёл по нашим следам, и, если мы быстро что-нибудь не придумаем, будет очень и очень плохо. Я медленно вытащил из набедренной кобуры обрез и навёл его на чудовище. Это создание более-менее разумное. Может, испугается? А с другой стороны, откуда он может знать, что я держу в руках! И я выстрелил. Скальник, получив в грудь заряд картечи, сделал невольный шаг назад.
То, что произошло потом, вогнало меня в некоторый ступор. Серый, сделав пару шагов назад для разгона, рванулся вперёд и изо всех сил ударил чудовище ногами в грудь. Тот сделал назад ещё один шаг и, ступив на самый край площадки, потеряв равновесие, покачнулся. Я понял, замысел Серого, быстро перезарядил обрез и опять выстрелил. Монстр стоял, покачиваясь, на краю обрыва, словно раздумывая, в какую сторону ему податься. Вперёд — к нам, или назад — в бездну. Выбор за него сделал Серый, он опять подпрыгнул и ударил его ногами!.. Я не стал рассматривать свалившегося в пропасть скальника, и так ясно — живым он остаться не мог. Его мохнатую тушу, несмотря на крепость шкуры, в конце концов, кто-нибудь да сожрёт.
«Ну что, братан, — обратился я к Серому, — последний рывок остался. Как обычно действуем?»
Приятель глянул на меня своими круглыми карими глазами и кивнул. Ну а что тут неясного, это который уж раз. Всё отработано.
«Тогда вперёд!» — рявкнул я и сорвался с места.
Сначала мы бежали рядом, плечом к плечу, бежали как можно быстрее, чтобы проскочить по возможности больший отрезок пути. Пока нас не заметили и не начали охотиться местные, низинные твари.
Мы бежали к огромному замку, возвышавшемуся перед нами. Этот замок и был целью нашего похода. Эх, проскочить бы незамеченными! Нет! Не судьба! Откуда-то сверху раздался тонкий и противный звук.
«Серый! Свистуны нарисовались! — проорал я. — Давай как обычно вперёд, пускай они на тебя летят!»
Серый услышал и, резко ускорившись, оторвался от меня метров на десять. Свистуны — неповоротливые и медлительные летуны. Они нападают небольшими стаями. И в них, как правило, легко попасть. Но обрез здесь уже не поможет. Надо что-то более многозарядное. Поэтому я вытащил верный и сто раз испытанный ПМ. Ну вот! Первый пошёл. К Серому устремился самый быстрый из стаи, и я сшиб его с первого же выстрела. Свистун свалился прямо под ноги Серому, и тому пришлось, не сбавляя хода, перескочить через его кожистое тело. А вот и второй! Выстрел… мимо. Ещё разок… готов!
«Вперёд, вперёд! — заорал я, увидев, что приятель начал оборачиваться. — Беги, не смотри назад! Немного осталось!»
А потом мне уже пришлось стрелять, почти что не целясь, так как свистуны наконец-то нас нагнали и навалились на Серого всей кучей. Промахнуться было практически невозможно. ПМ не подвёл! Он никогда меня не подводил. Для того чтобы уничтожить крутившихся над Серым свистунов, мне пришлось расстрелять два магазина. Но я справился!
Не снижая скорости, несёмся дальше. А это ещё что такое!? Справа, из-за густого кустарника, нам наперерез накатывается здоровенный рыжий шар. А-а-а-а!.. Ясно! Зубоскал! Они, как правило, в кустах и прячутся. Вот только он почему-то другого цвета. И вообще не понятно, как он здесь оказался?! Этот мохнатый зубастик обитает там, ближе к скалам. Зубоскал, размахивая когтистыми руками, накатывался быстро. Странным в нём было то, что сам он катился, а его большая клыкастая пасть и единственный глаз находились на одном месте! Они не катились и не крутились вместе с телом. Этого надо картечью!.. На! На!.. Всё! Этот уродец уже не опасен, ударом свинца его отбросило в сторону, и он теперь покатился по широкой дуге, до нас он ещё раз добраться уже не успеет! Последний рывок!..
Вот и замок! Или, точнее будет сказать, дом! Он навалился на меня всей своей успокаивающей мощью, и я перешёл на шаг!.. Ну, вот, мы наконец-то и дома! Я, уже не торопясь, и никого не опасаясь, зашёл на открытую веранду, вставил ключ в замочную скважину и повернул, с удовольствием услышав, как где-то внутри смачно щёлкнул механизм замка.
Первым в дом, как обычно, заскочил Серый и сразу же скрылся на кухне. Я усмехнулся: «Кто бы сомневался! Кухня ему нравится больше всего, здесь хранится его любимая морковка, и он как никто это знает!». Зашёл следом за приятелем, закрыл дверь и, глубоко вдохнув родную атмосферу дома, пошёл к себе в комнату. Прямо от дверей бросил рюкзак на стул, стоящий возле стола, стянул разгрузку и, положив её на рюкзак, направился в ванную комнату. А то, пока воевал с нечистью, вывозился весь как поросёнок.
Из ванны вернулся на кухню и засмеялся, увидев, как Серый стоит посреди кухни и обиженно водит ушами.
«Что, брат? Обломилось тебе? Нет еды на привычном месте!»
Подошёл к холодильнику и вытащил из него морковку. Затем подхватил Серого на руки и, посадив его на широкий подоконник, подсунул морковку ему под мордочку. Потом вытащил из холодильника бутылку молока, сцапал самый большой кусок яблочного пирога и забрался к Серому на подоконник.
Так мы с ним и сидели. Ели, смотрели на беснующихся за окном монстров и думали каждый о своём. Я, конечно, не знаю, о чём думал мой кролик, но я думал о том, что говорила мне моя мама.
Года три назад я пожаловался ей на то, что на улице очень страшно и меня все хотят обидеть. Она засмеялась и сказала, что знает это, и что с каждым днём опасностей, которые поджидают меня на улице, будет всё меньше и меньше. И в один прекрасный день, все мои страхи исчезнут совсем. Ещё она сказала, что ко мне обязательно придёт то время, когда я с радостью и грустью буду вспоминать эту опасную, но счастливую пору. И мне очень захочется сюда вернуться, чтобы хотя бы разочек испытать то, о чём я уже почти совсем забуду!
Наверное, всё так и будет, как говорит мама. Я верю ей! А пока это время не пришло, я жду, когда папа раздобудет для меня гранатомёт, и тогда мне уже будут не страшны скальники.
Я шмыгнул носом и опять откусил большой кусок маминого пирога. Пока я был занят собственными мыслями, Серый своей мордочкой столкнул морковку на пол. Я потеребил ему ухо и полез за закатившейся под стол морковкой.
Всю свою сознательную жизнь, с того самого момента, как я осознал себя личностью, я воспринимал свой дом как крепость. Как огромную неприступную крепость, которую не сможет преодолеть ни одно зло, какое бы сильное оно ни было! Родной дом всегда победит. Дом для меня является не только самой мощной защитой, но и основой моей жизни! И так будет до тех пор, пока меня в этом доме ждут. Ждут все! И мама, и папа, и сам дом ждёт! Я чувствую, как он облегчённо вздыхает, когда я к нему возвращаюсь. И как он напряжённо поскрипывает половицами, когда я ухожу.
Вместе с морковкой опять забрался к Серому на подоконник и посмотрел в окно. Среди окруживших дом тварей началась какая-то суета. Они начали метаться перед домом взад и вперёд, словно забыли, зачем вообще сюда собрались! А потом они все разом, как по команде, в ужасе рванули от дома в разные стороны.
Быстрее всех, завывая от страха, улепётывал неубиваемый скальник, за ним, заполошно молотя крыльями, как перепуганная ворона, улетел глотатель. Последним, отчаянно помогая себе корявыми ручками и закрыв от страха глаз, укатился зубоскал, по пути намотав на себя колючего верёвочника.
Улыбаясь, довольный, я вышел на веранду. Мне известно, кто внушает такой ужас тварям. Я знаю, от кого все они разбегаются как чёрт от ладана! Моя мама!.. Мама для них для всех — непреодолимая и страшная сила! Сила, сметающая всё на своём пути! Мне часто говорят, что я уже большой и должен вести себя соответственно. Не бегать, где не надо. Не прыгать. Не орать, когда хочется поорать. Но только не сейчас.
И я, раскинув руки, радостно заорав, побежал маме навстречу!..