Ольга Замятина
Лиза лежала в постели и плакала.
«Завтра Рождество, — думала она, — самый главный праздник в году. А у меня совсем нет подарков. Ни маме, ни папе, ни Вовке. Впервые в жизни!»
За одиннадцать лет у Лизы было много переживаний: и когда она забыла выучить стихотворение и вспомнила об этом уже в постели, и когда надо было ехать в спортивный лагерь на две недели. Но так сильно, как сейчас, Лиза не мучилась никогда. Это же рождество, и его никак нельзя испортить, «если есть в тебе хоть что-то святое» (как говорила Лизина бабушка).
«Значит, нет во мне ничего святого», — подумала Лиза, вспомнив, как отдала зачем-то деньги подруге, и заплакала так горько, что перехватило дыхание. Так и заснула через пару минут. С мокрыми щеками, опухшими глазами и слипшимися ресницами.
Вовка прибежал к ней ни свет ни заря.
— Рождество, — кричал он и тянул сестру за ногу из-под одеяла, — что же ты дрыхнешь?
Он носился по комнате, и Лиза вспомнила Дженни, французскую бульдожку её подруги Ани. Та так же кружилась, смешно влетая квадратным задом то в стену, то в край дивана. Это навело Лизу на грустные мысли, ведь именно Аня прибежала вчера утром, попросила в долг и забрала все деньги, которые Лиза накопила на подарки. И теперь…
Нет, мама с папой, конечно, проживут без тёплых варежек и складного зонта, которые она для них присмотрела, но Вовка… Лиза почувствовала, как чешется нос от подступающих слёз,… Вовке она собиралась купить серую собачку. Игрушка умела гавкать скрипучим голосом и ходить по комнате. Ему бы понравилось — брат бредил собаками.
— Давай возьмём, — часто просила маму Лиза, глядя, как Вова обнимает на улице очередную дворнягу.
— У нас нет времени на собаку, — мотала головой мама, — я на работе, папа в командировках. А вы безответственные: не то погуляете, не то забудете.
Лиза зашла в гостиную и сразу увидела стол, уже накрытый для праздничного завтрака. На месте были и белая скатерть, и разноцветные стаканы, и клетчатые салфетки. Мама сидела по центру стола в голубом шёлковом халате с цветами, купленном специально для таких завтраков в кругу семьи. Папа стоял рядом в своей обычной домашней футболке в полоску.
— С рождеством, солнышко, — улыбнулась Лизе мама, — умывайся и завтракать. А потом подарки.
— Сейчас хочу, — закричал Вовка, но всё-таки убежал чистить зубы.
На завтрак были всеми любимые оладьи. Обычно Лиза ела их, пока не набивался живот, но сегодня она смогла проглотить только две штуки, даже не почувствовав их вкуса. Из-за радостного оживления никто этого не заметил. Время подарков подкрадывалось всё ближе. Уже встали из-за стола. Уже двинулись к ёлке. Уже мама протянула пакет Вове, а папа – Лизе.
Она села на пол и стала доставать оттуда: наушники (беспроводные, как она хотела), блеск для губ (самый лучший, французский), кошелёк (любимого бирюзового цвета). Потом ей на колени плюхнулся Вова и вручил свой свиток-рисунок. Она развернула его и сквозь затуманенные глаза увидела изображения себя, брата и собаки на поводке.
Терпеть стало невыносимо, и Лиза выскочила в коридор.
— Лизок, неси скорей, — крикнул ей вслед папа, уверенный, что она убежала к себе за подарками. А Вовка заохал, изучая только что полученную книжку «Все породы собак».
Лиза в коридоре села на скамеечку, где обычно снимала сапоги и куртку. Слёзы наполнили её глаза, и она совсем не понимала, как ей теперь вернуться в гостиную с пустыми руками?
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — быстро крикнула родителям Лиза и вытерла слёзы.
На коврике за дверью подпрыгивала на месте Аня, она была румяная с мороза, из-под куртки торчало праздничное розовое платье.
— С Рождеством, Лизка, — Аня протянула шоколадного деда мороза и белый конверт, — вот, это тебе от моих родителей. А мне пора, — и она уже бежала вниз по лестнице, — мы там кино смотрим. Про Гринча. А… и спасибо, что вчера денег одолжила…
— Пожалуйста, — шепнула Лиза, снова вспомнив с горечью о некупленных подарках, а подруга уже исчезла, только её топот эхом отскакивал от кирпичных стен.
Конверт оказался не запечатан, а аккуратно сложенное письмо было написано на клетчатом листе красивым высоким почерком. Оно было совсем коротким:
«Дорогая Лиза. Вчера ты спасла жизнь нашей собаке Дженни и её щенкам. Мы с Аниным папой были на даче. И если бы ты не одолжила деньги, ветеринар не оказал бы Дженни помощь, и она бы умерла, об этом я узнала в клинике, когда приехала.
Аня сказала, что ты отдала то, что откладывала на подарки. Мне очень жаль, что так вышло. В конверте твои полторы тысячи. А ещё фотография щенков Дженни. Они крошечные, но через два месяца будут крепкими и смогут переехать в новый дом. Когда это произойдет, мы отдадим тебе деньги за одного из них. Это по-честному. А если твои родители передумают насчёт собаки, мы с радостью подарим вам любого щенка.
С рождеством! Спасибо!»
Лиза стояла посреди комнаты, пока её родители читали письмо вслух. По очереди. Вова необычайно тихо сидел возле их колен, а потом вытащил из маминых рук фотографию, вскрикнул и замер с открытым ртом.
Мама опустила письмо, рука её дрожала.
— Мне кажется, Лиза уже достаточно ответственная, — сказала она папе.
Тот кивнул, смешно шмыгнул носом:
— Сто процентов.
* * *
Седьмого марта щенок переехал в Лизин дом. А восьмого, накануне праздничного завтрака, сгрыз мамин голубой шёлковый халат. С цветами.