Оксана Мухортова
Меня зовут Павел Липкин, и однажды меня спросили, кем я хочу стать. Сначала я думал, что меня спрашивают про профессию, но в конце моих историй ты поймёшь, что это не так.
Шеф-повар
Иду домой и возле Васькиного подъезда слышу, как пахнет луком! Уверен — это тёть Галя жарит картошку. Ноги сами меня завели в подъезд, и вот я уже нажимаю на звонок: «Дзииинь. Дзииинь».
Когда друзья заняли места каждый рядом со своим лакомством, все услышали странный звук — то ли всхлип, то ли карканье, то ли щебетанье. Исходил он от Уголька, который ронял одну слезу за другой, прикрывая клюв крылом.
— Это ты, Вася? — спрашивает тётя Галя через железную дверь. Почему-то она никогда не смотрит в глазок.
— Нет, тёть Галь. Это Паша, а Вася скоро домой придёт?
Галина Михайловна, мама Васьки из параллельного класса, открыла замок и распахнула дверь, как будто встречала важного гостя.
— Паша, привет. Проходи, подождёшь здесь Васю. Как раз картошка доходит, иди, руки мой и за стол, — сказала она и ушла на кухню.
— Дда н-н-нет, я его на улице подожду, спасибо, — замямлил я. Тут подъездная дверь хлопнула и вошёл Вася. Он остановился у лестницы, поморгал, чтобы глаза привыкли к освещению, и поднялся на первый этаж.
— О, Пашка! Ты как тут? Меня ждёшь? Ну, давай, заходи уже, мама, наверно, картошки нажарила со шкварками.
Не чует, что ли, что нажарила с луком? Запах на весь двор!
— Ребята, давайте скорее, а то остынет! — крикнула Васькина мама.
Мы кинули рюкзаки в угол, разулись, прошли в ванную, быстро намочили руки и вытерли о махровое большое полотенце.
«С мылом!» — услышали мы голос тёть Гали.
Пришлось заново мыть руки с мылом.
На кухне нас ждали тарелки с жареной картошкой и луком, пирожки на противне и компот, мой любимый.
— С чем пирожки? — спросил Вася.
— С капустой, — ответила тёть Галя и положила рядом с тарелками по два румяных горячих пирожка. Я чуть слюной не подавился.
Я уплетал за обе щёки всё сразу. И всё было такое вкусное, с ума сойти можно.
— Тётя Галя, вы наверно поваром работаете? Так вкусно готовите, точно повар! — сказал я и перешёл к компоту. То, что надо: прохладный, сладкий и без фруктов, как я люблю.
Васька поморщился. Он мне говорил давно, где мама работает, а я забыл. С такой едой можно всё на свете забыть.
— Нет, Паша, я работаю продавцом. А готовить мне просто нравится. Кушайте, не отвлекайтесь, может быть, ещё пирожок? — спросила тёть Галя меня. Я показал на живот, что уже хватит, а то я, как Винни-Пух, не смогу уйти из гостей. Васька до сих пор не съел даже половины картошки!
— А ты чего не ешь, всякой гадости поди наелся? — тёть Галя заглянула Ваське прямо в карие глаза.
— Ну, ма-а-а-ам! Ты же знаешь, что я не люблю обжаренный лук. Уж лучше тогда шкварки, — Васька скривил лицо.
— Шкварки с отцом сами готовьте, а я не буду, — теперь тёть Галя скривила лицо.
— Васька, ты что, умеешь готовить? Кхе-кхе. Ого! — я чуть не подавился компотом. Он никогда мне об этом не рассказывал.
— Да так, по мелочи совсем, — Васька покраснел.
Тёть Галя погладила его по голове и как-то резко переключилась на меня:
— А ты, Паша, умеешь готовить?
— А-а-а, о-о-о, а это обязательно? — теперь начал краснеть я.
Тёть Галя забрала Васькину тарелку и мою пустую, поставила рядом с раковиной. Налила себе компота и села рядом с нами за стол.
Как же она меня застала врасплох! Оказывается, Васька тут уже почти шеф-повар, а я? Я даже лук нормально не могу пожарить. Как-то раз, пока мама была на работе, я решил удивить её. Нарезал головку лука перочинным ножиком, положил в чугунную сковороду, включил плиту и пошёл в свою комнату. И чем-то я отвлёкся, уже не помню чем. То ли книжку читал, то ли уроки делал, не помню. Но слышу вдруг запах гари. Я сразу подумал, что что-то замкнуло и нужно срочно вызывать пожарных, пока не сгорел я тут один.
Забегаю на кухню и вижу — в сковороде угольки лука дымятся. Я её — вжик! — с плиты! А конфорка как жерло вулкана! И пахнет сгоревшим луком.
Вечером я рассказал родителям, почему в квартире такой запах, а заодно и похоронил мечту готовить, как шеф-повар. Хорошо, что мама с папой не ругались. А сковороду выкинули.
— Уметь готовить не обязательно, но в жизни пригодится, — вернула меня из воспоминаний тёть Галя и потрепала Ваську по волосам.
— Вася сало только умеет пока готовить, и то оно пригорает, да, шеф-повар? — сказала тёть Галя и подмигнула Ваське.
Спасатель
В воскресенье я позвал Ваську на речку, играть в «блинчики».
— Сегодня у меня точно больше прыжков выйдет, я тренировался! — гордо заявил Васька.
Хе, и где же он тренировался? Ну, ну, посмотрим, кто кого. У меня в запасе было несколько плоских камней, и я ещё набрал по дороге.
У Васьки же камни оттягивали шорты так, что ещё чуть-чуть, и вообще свалятся.
— Догоняй! — Васька резко рванул к реке. Из карманов посыпались камни, он их подобрал и пошёл медленно. Торопыга, всё равно одновременно начнём.
Мы остановились у самой воды. Вдалеке виднелся катер, а волны от него хватали наши сандалии.
— Раз, два, три! Оп! — мы прицелились и кинули вдаль. Мой блинчик проскакал четыре раза, а Васькин три.
— Ну, где твой рекорд? — я размахнулся и запустил камень так, что, казалось, он допрыгнул до середины реки.
— Погоди! Щас всё будет! — подмигнул Васька и порылся в кармане. Он достал самый маленький камушек и кинул в воду.
— Раз, два, три, четыре, пропал, — сказал я.
Мы кидали и кидали камни. Я всё время кидал дальше Васьки и поддаваться не хотел. У него камни уже закончились, а у меня остался один — «на удачу».
— Пошли лучше купаться, — Васька разулся и снял одежду. Забежал по мелким камням в воду и плюхнулся на живот:
Бултых!
— У-у-у, больно, наверно, — я сморщился и полез за ним. Вода тёплая, как я люблю.
Не то, что у тёти Оли на даче.
Мы плескались, вставали друг другу на плечи и ныряли. Вода забиралась в нос и уши, но нам было весело. А потом Васька замер. Сначала открыл рот, потом сморщился и сжал губы.
— Ой! Я, кажется, ногу порезал. Больно очень, стоять не могу, — Васька забарабанил руками по воде.
— Давай на меня залазь, я тебя донесу, — предложил я. Васька вскарабкался ко мне на спину и охватил руками шею.
— Не дави ты так, задушишь! — прохрипел я.
Я шёл медленно, чтобы тоже не наступить на стекло. Или, может, это был острый камень?
— Вот это ты тяжёлый! А с виду не скажешь, — я остановился, когда вода стала мне по пояс.
Потом подкинул Ваську, чтоб лучше держать и понес дальше. Выгрузил на камни и осмотрел ногу.
— Что там? Что там? Там кровь, да? — тараторил Васька, а сам отвернулся. Я и сам бы отвернулся, но Васька же — мой друг!
— Ты что, крови боишься? — спросил я.
— Ниче я её не боюсь! Дак, там кровь? — Васька повернулся ко мне, зажмурившись.
Рана была небольшая, но кровь текла. Я перевязал своими шортами его ногу, обулся и дал Ваське в руки его сандалии и одежду.
— Ты хоть ешь меньше, что ли, — сказал я, когда снова Васька был на моей спине.
— У меня кости тяжёлые, — выдохнул мне в ухо Васька.
Я еле донес его до дома, хорошо, что Васька живёт на первом этаже.
«Дзинь, дзинь!»
— Кто там?
— Мам, это я, открывай, — сказал Васька и дверь тут же распахнулась. Тётя Галя не удивилась, что Васька на мне и быстро забрала его.
— Паша, заходи, — сказала она и я «заполз».
— «Бедному Ванюшке всюду камушки», — вздохнула тётя Галя. Сняла с его ноги мои шорты, они уже никуда не годились, бросила их и осмотрела рану. Сказала, что ничего серьёзного, и до свадьбы заживёт. Пока обрабатывала перекисью, Васька сидел с закрытыми глазами, а я достал из своих шорт камушек-блинчик «на удачу».
Васька открыл глаза, когда тётя Галя забинтовала ногу.
Чтобы я не шёл домой в трусах, тётя Галя выдала мне взамен моих шорт Васькины штаны с лампасами. Он не был против. Ещё бы, я его от потери крови спас!
Потом тётя Галя нас накормила варениками с творогом и сметаной. Это хорошо, а то я бы до дома не дошел, столько сил потратил, пока Ваську тащил.
Пока тётя Галя наливала нам чай, я вытащил из штанов камушек и протянул его Ваське: «Держи, это тебе для реванша».
Рыбак
В выходные мама взяла меня с собой к знакомой, на дачу. Я не хотел ехать.
— Мне нечем там будет заняться. Уж лучше с Васькой в «блинчики» поиграю.
— Рыбачить пойдёшь. Саша, сын тёти Оли, такой рыбак, сразу научит всему! — мама показала пальцем «класс», как будто этот Саша — олимпийский чемпион по рыбалке.
Всю вечность мы простояли в душном автобусе и наконец-то приехали. Деревянный двухэтажный дом, вокруг деревья и забор, без начала и конца. Нас встретила тётя Оля и мальчик, чуть старше меня.
«Саша», — представился он.
Мы поздоровались, прошли через калитку к дому.
После вкусного тёти Олиного обеда так хотелось спать, что хоть спички вставляй в глаза.
«Пошли на речку, рыбы наловим к ужину», — Саша подмигнул, взял из сундука сачок, и я поплёлся за ним на улицу. А что ещё делать, раз приехал.
Солнце здесь было не такое, как в городе, и воздух какой-то сонный, что ли.
Я шёл за Сашей к реке и представлял, что увижу пароходы и корабли. Они нам будут гудеть, а капитаны махать мне рукой.
«Всё, разувайся и пошли. Только тс-с-с-с, рыбу не спугни», — Саша скинул сандалии, разделся до трусов и медленно вошёл в ручеек. И это река называется? По ширине метра четыре, по глубине не выше колена.
Я разулся и пошёл тоже, хоть ноги помочу.
— Бр-р-р-р! Ого, какая холодная! — я отскочил на берег.
— Тише ты! — Саша замахнулся на меня сачком и приложил указательный палец к губам.
Ага, «не входите, идёт рыбная ловля. Олимпийский чемпион Саша… Как его… Ловит пиявок».
— Смотри! — Саша отвлёк меня и поднял сачок над головой.
В красной сетке барахталась рыбёшка.
— А щуку поймаешь? — спросил я. Мне стало интересно, какие рыбы тут водятся.
Саша внимательно на меня посмотрел и поманил рукой.
— Хочешь попробовать? — спросил он.
Я досчитал до трёх, задержал дыхание и, скривив гримасу, вошёл в воду. У-у-у-у-у, ну и ледяная же, как Саша только терпит это?
— Держи и вот так делай… Потом оп! И сразу выходи, — Саша передал мне сачок и вышел на берег.
Я смотрел на сачок, потом на ноги и камни под водой. Медленно опустил сачок в воду, и в сачок тут же попалась ещё рыбешка. И ещё. Течение было таким, что меня уже сталкивало с места. Я затопал, а Саша с берега шикнул: «Тише ты стой, испугаешь всю рыбу!»
Я закачался и — плюх! Бр-р-р, холодрыга!
Я выскочил из воды, забыв про сачок. Ещё и ногу расцарапал о камень.
— Да-а-а-а, невелика добыча. Пошли домой, рыбак, — сказал Саша, когда достал сачок из воды. Там плескалось три или четыре рыбки.
Пока мы рыбачили, я так проголодался, что думал, съем этих рыбок прямо тут на месте. А если бы их ещё и зажарить на костре! М-м-м-м, пальчики оближешь.
Пока мы шли домой, и обсыхали под солнцем, я в мыслях уже доедал вторую рыбу.
«Давай помогу?» – предложил я Саше. Но Саша сам нёс сачок, а я давился слюной.
— Мы рыбы наловили! — сказал Саша тёте Оле, когда зашли домой и показал сачок.
Тётя Оля достала рыбку и бросила в миску коту.
— Нагуляется Барсик, придёт, а тут такое угощение от Саши с Пашей, — сказала она.
Как стать ветеринаром?
— Мам, пап, а давайте заведём корову! — сказал я однажды за ужином.
— Пф-ф-ф-ф-ххх! Кхе-кхе, — папа чуть не поперхнулся от смеха.
— А что? Будет молоко давать, — сказал я.
— Тогда нам придётся переехать на улицу. Корова же большая, — ответила мама.
— Ну, давайте телёнка, он меньше коровы, — попросил я.
— Точно нет. Он ведь вырастет, кхе-кхе, — папа откашлялся.
— Тогда собаку, большую! — предложил я.
— Нет, такую собаку нужно в частном доме держать, а не в таких квартирах, как у нас, — сказала мама.
— А кошку можно? — спросил я.
— Зачем тебе? То корову, то кошку, — папа посмотрел на меня и прищурился.
Я немного помолчал и сказал:
— Я хочу лечить животных. И мне надо на ком-то тренироваться.
— А как ты будешь это делать? – спросил папа.
— Перевязывать кошке лапы, накладывать шину, может быть, йодом мазать, — сказал я.
— Знаешь, животных заводят не для игр, а для того, чтобы ухаживать за ними, и не обижать.
— А я не буду обижать! Я их буду лечить! — сказал я.
Мама с папой переглянулись и помотали головами — нет.
— Может, хоть черепашку заведём? Как я тогда стану ветеринаром? — вздохнул я.
— Сначала школу закончи, — папа строго посмотрел на меня. Я молча доел варенники и вышел из-за стола.
Ну почему мне нельзя никого завести? Вон у Васьки афганская борзая была, и тёть Галя из её шерсти варежки вязала. У Дениса вообще паук дома! Сидит в стекляшке своей, паутину плетет. А мне для дела надо, эх.
На следующий день после школы я нашёл дома мышку. Она сидела в мусорном ведре — запуталась в пакете.
Я достал из кухонного шкафа стеклянную банку и понял, что не смогу её туда поймать.
— Мам! У тебя есть тазик? — крикнул я из кухни.
— В кладовке возьми. А зачем тебе? — спросила мама, но я не ответил.
Ага, чтобы она мне помешала завести мышку? Нет уж, сначала поймаю.
Я принёс тазик и вытряхнул в него серую пленницу.
Хорошо, что ведро пустое было.
«Какая ты м-а-а-аленькая, не бойся, я тебя не обижу», — сказал я мышке. И решил показать маме.
Я поднял мышку за хвост, она закрутилась и хотела меня цапнуть.
«Нельзя кусаться!» — сказал я и посадил её в стеклянную банку, накрыл полотенцем.
— Мам, смотри, что я нашёл! — сказал я, когда вошёл в комнату к маме. И показал банку.
— А-а-а-а! Это мышь! Мы-ы-ы-ышь! — мама запрыгнула на кровать.
— Стой там! Не подходи с ней! Убери! Убери её! — мама запрыгнула на подоконник рядом со своей традесканцией.
— Мам, это даже не паук, а крохотная мышка. Смотри, какая хорошая, — я снял полотенце и вытряхнул мышку себе на руку.
— Ай! А-а-а! — я вскрикнул и дёрнул рукой. Мышка упала на пол и вмиг куда—то заползла.
Никогда я ещё не видел маму такой бледной!
— Она нас всех перекусает или вообще съест! — мама пулей мимо меня вылетела из комнаты.
С этого момента мамина комната была закрыта на ключ.
А вечером родители решили, что нам нужна кошка.
Папа посмотрел объявления, кому-то позвонил и вышел из дома.
«Знакомьтесь, это Дуся! Чур, не обижать!» — сказал папа, когда вернулся. Из-за пазухи он достал трёхцветный комочек, который мурлыкал. Ну как на нём можно тренироваться?
Мама, я мамонта нашёл!
— А вы знаете, что у нас мамонта нашли? — Петька с третьего подъезда подбежал к нам. Я с Иваном сидел возле лавочки во дворе. Иван складывал камушки кучкой, а я чертил веткой по песку.
— Как? Целого мамонта? — Иван от удивления забыл про свою пирамиду и нечаянно разбил её.
— Да ну, ты, выдумщик, они же вымерли, — сказал я. Вечно этот Петька небылицы рассказывает.
— Паша, да я правду говорю! Нашли, но давно и не целого. Только челюсть и бивни, но зато как-и-и-ие! — Петька развёл руками.
— Вот это да! А где именно нашли? — Иван подсел ближе к Петьке.
Ну, даёт, верит всему. Как будто Иван не из соседнего дома, а с другой планеты.
— В Северске, — сказал Петька и задрал голову, как будто это он нашёл.
— Ого! Могли и у нас, наверно, откопать, это же совсем рядом! А когда, когда нашли? Сегодня? — Иван запрыгал возле Петьки.
— Да нет, ты чё, давно нашли. Нам на уроке сегодня об этом рассказывали. Да вы только представьте — в Сибири мамонт! — Петька округлил глаза.
— Они ж мохнатые, им нормально, — ответил я и стал сильнее колупать песок. А я вот тоже, возьму и найду мамонта! И в следующем году, когда пойду во второй класс, так и скажу: «Я мамонта нашёл»!
— Кру-у-у-уто! Тоже про мамонта хочу послушать, — сказал Иван.
Петька ещё о чем-то рассказывал, а я копал. Может, и вправду под нами тоже мамонт? Огромный, лохматый и с бивнями в два этажа. Хотя нет, не лохматый, просто с бивнями. Надо его откопать скорее, пока зима не наступила.
И тут я нашёл необычный камень цвета пломбира, похожий на чей-то зуб. Я обтёр его от песка и положил в карман.
«Всё это выдумки!» — я выкинул ветку в кусты и пошёл домой.
Дома за ужином я спросил маму:
— Мам, а это правда, что в Северске мамонта нашли? Ну, часть его?
— Да, Паша, правда, давно это уже было. А ты откуда знаешь? — спросила мама.
— Да Петька рассказал, — я махнул рукой и отвернулся к окну. Так и сидел, даже макароны с сосисками не доел.
— Паша, а в Томске тоже находили и бивни мамонта и кости, — прошептала мама.
— Да? Ух, ты-ы-ы-ы! — я быстро доел остывший ужин и спросил:
— Мам, а сложно быть этим, м-м-м, ну, вот, кто раскопки ведёт?
— Археологом? — напомнила мама, я кивнул.
Мама убрала тарелки со стола и налила мне компот.
— Я думаю, не сложно. Но для этого нужно долго учиться. Хотя могут найти мамонта и не археологи. В Северске рабочие обнаружили находку. И в Томске тоже.
Вот это да! Значит и правда я с ребятами мог стоять на мамонте! А если бы я его откопал, взяли бы его в музей, как экспонат? Конечно, взяли бы, это же мамонт. И подписали бы «Мамонт. Нашёл Павел Липкин. Город Томск».
— А в какой музей отправили бивни мамонта, про которые Петька рассказывал? — спросил я маму.
— В музей археологии и этнографии Сибири, это в университете, — ответила мама.
Я сбегал в комнату, достал из карманов шорт камень и принёс на кухню.
— Держи, это тебе подарок, — я положил в мамину руку пломбирный зуб.— Только в музей пока не отдавай, — попросил я.
Мама рассмотрела его со всех сторон и улыбнулась:
— Спасибо, археолог ты мой.
Иван Петрович
У меня есть друг Ванька, но зову я его Иван Петрович, хотя ему также как и мне — семь лет. Началось это с того момента, как мы сходили классом в музей.
— Ну-у-уу… На что там смотреть, в этом музее вообще? — возмущался Иван всю дорогу, пока мы ехали в школьном автобусе. Наша учительница Анна Александровна что-то рассказывала про этот музей, а я смотрел в окно.
— Ты в музеях хоть был? — спросил я Ваньку.
— Был. На картины смотрел. А в этом? Что там, деревяшки лежат, что ли? — сказал Ванька и тоже уставился в окно.
Ванька всю дорогу сидел кислый, словно лимон съел.
Когда автобус остановился, мы вышли и увидели деревянный дом. Он был невысокий, три этажа всего, но казался большим. Входная дверь с резными узорами была распахнута.
«Как красиво! Интересно, а там всё в таких узорах? Конечно!» — заговорили девчонки.
И каждому захотелось попасть внутрь первым, поэтому мы, не сговариваясь, рванули наперегонки. Толкаясь, взбежали по узкой лестнице и вывалились кучей в коридор музея.
— Здрасте! — сказал я на вершине кучи малы.
— Добро пожаловать в Музей деревянного зодчества. Я — Светлана Михайловна, ваш экскурсовод, — ответила сотрудница музея.
Наша куча рассыпалась, и мы отряхнулись. Вошла Анна Александровна и прошла на кассу. После гардероба мы вышли в зал, а Светлана Михайловна — экскурсовод сказала: «Расскажу о нашем музее и экспонатах, что здесь хранятся».
Пока она рассказывала о правилах поведения в музее, Ванька бубнил себе под нос: «Это не трогай, тут не бегай, это тоже нельзя? Ну-у-у-у, неинтересно…».
Светлана Михайловна ещё рассказывала нам про музейные профессии и как попадают экспонаты в музей. Ванька снова что-то бубнил себе под нос и всё время мешал слушать.
«Слушай, Ванька, ты чё, как бубнилка? Смотри лучше, куда нас ведут!» — сказал я и пихнул Ваньку в бок.
Мы зашли с экскурсоводом в зал со старинными инструментами для строительства и украшения дома.
Всякие разные топоры, пилы, рубанки, стамески, даже верстак был! Ну, точно как у дедушки в гараже!
— Ого-го! Вот это да-а-а-а! И вот этим топором можно такой дом построить? О-о-о-о-о! Кла-а-ас! — сказал Ванька.
— Тц-ц-ц-ц! Иван, тише, пожалуйста! — учительница пригрозила Ваньке пальцем, но его было не остановить.
Ванька начал бегать по залам музея и читать пояснительные таблички.
— Вот это да! Ого! Надо же! Вот это кру-у-у-у-уть! — кричал Ванька, подбегая то к одному экспонату, то к другому. Читал таблички, а потом нам рассказывал.
— Прошу прощения, у нас, кажется, есть новый экскурсовод. Да? Как тебя зовут? — сказала Светлана Михайловна и посмотрела на Ваньку.
— Я — Иван! Иван Петрович! — ответил Ванька и выпрямился по струнке.
— Расскажи нам, Иван Петрович, что это за экспонаты, пожалуйста, — попросила экскурсовод и показала на инструменты.
— Я? Да мигом! Значит так! Это — рубить! Это — пилить! Это так: тук-тук-тук, а это — сундук! Здесь вот так — вж-ж-ж, а тут ж-ж — тынц! Эти инструменты для этого, а эти — сюда, ну и вот, — Ванька показывал на предметы так быстро, что казалось, он тонет и машет руками.
— Иван Петрович, подскажите, пожалуйста, что находилось в нашем музее раньше? И кто это здание построил? — спросила Светлана Михайловна.
Ванька замолчал и покраснел. Девчонки зашушукались, а ребята стали смеяться: «Ха! Экскурсовод, называется! Ну-ну!»
— Для начала хорошо, Иван Петрович, — сказала Светлана Михайловна и улыбнулась. Потом она рассказала про музей и про архитектора Андрея Дмитриевича Крячкова, который построил для своей семьи этот дом в 1910 году. А потом, через много лет этот дом стал музеем.
Всё оставшееся время Ванька ходил с открытым ртом и ловил каждое слово экскурсовода. Ахал и охал от удивления и шикал на ребят, если те что-то спрашивали. В общем, вёл себя не как Ванька, а как Иван Петрович.
«Ну что, Иван Петрович, будешь экскурсоводом?» — спросил я в конце экскурсии и подмигнул Ваньке.
Не миллионер
Сейчас я расскажу вам историю, которая произошла с Иваном Петровичем, моим другом.
Иван сидел на скамье и хлюпал носом.
— Привет! Ты чего такой? — спросил Петька. Он обошёл скамью и сел рядом с Иваном.
Тот покачал головой.
— Пошли на речку! Или вон, на качели, пока свободно. А то сейчас девчонки придут, и не выгонишь их, — Петька встал и потянул Ивана за рукав рубашки.
— Меня в тюрьму посадят, — захлюпал носом Иван.
— Чего-о-о-о? За что? — Петька снова сел рядом.
— Точно посадят. Или штраф выпишут. Миллион! А может два! — Иван отвернулся.
— Так, расскажи всё подробно, что случилось? Ты что-то украл? — спросил Петька.
— Нет, — махнул рукой Иван.
— Ты что, разбил мамину вазу? — Петька засмеялся.
— Хуже! Я книгу потерял! Би-блио-теч-ную! — Иван строго посмотрел на Петьку.
— Ну, даёшь, а. Ну потерял и потерял, за это в тюрьму не сажают, — Петька пожал плечами.
— Ты не понимаешь! За утерю книги — штраф! А я не миллионер… Значит, в тюрьму посадят. А я домашку ещё не сдал! — Иван расхаживал возле скамьи и жестикулировал.
— Ну, я тебя буду навещать. Домашку твою относить классной, хочешь? — Петька скривил губы, чтобы не засмеяться.
Иван снова сел на скамью и обхватил голову руками.
— Ну, купите с мамой другую книгу, отдадите взамен утерянной, делов-то… — сказал Петька.
— Нет! Ты не понимаешь! Будет штраф! И придётся мне бросать школу и ехать на заработки, чтобы оплатить его. А в тюрьму я не хочу-у-у-у, — Иван завыл.
— Ванька, где ты её читал? — Петька отвлёк Ивана.
— Кого? — Иван нахмурил брови.
— Кого, кого? Книгу, которую потерял! — сказал Петька.
— А-а-а-а, я её в той беседке читал. Потом меня Вася позвал на качели, а я её там оставил, — Иван махнул рукой в сторону деревянной беседки. Под крышей беседки стояли две скамейки и квадратный стол в центре.
— Вот! Она там и лежит! — крикнул Петька.
— Да не лежит, нет её там. Я вернулся потом, всё обыскал, нет её, и всё! — Иван присел на корточки и обхватил голову руками.
— А Вася где? — спросил Петька.
— Он пошёл в библиотеку, узнать, что будет, если книгу потеряешь, а миллиона нет, — Иван пересел на скамью.
— Ну, вы даёте, книга-то вон лежит! — Петька показал рукой.
— Иван! Иван! — во двор вбежал Васька.
— Что? Узнал? — Иван побежал ему навстречу.
— Фу-у-ух, подожди, — Васька поставил руки на колени и задышал, как насос.
— Ну-у-у-у? — Иван заглянул Ваське в глаза.
— Да не успел я, библиотека закрылась уже! — выпалил Васька.
— Эх, ты… — Иван махнул рукой.
— Говорю тебе, книга в беседке лежит, иди и забери! — Петька подошёл к ребятам.
— Да нет её там, я тоже смотрел, — Васька развёл руками.
— Вот пойдем, покажу, — Петька направился в сторону деревянной беседки.
— Ты куда? Беседка там! — Иван показал рукой в другую сторону.
Петька остановился. Он хотел идти направо, а ребята налево, в другую беседку.
— А-а-а-а, я понял! Идите, идите! — Петька отправил ребят, чтобы шли, куда хотели.
— Ну, нет здесь книги, говорил же ему! — Иван пнул ножку скамьи в беседке ногой, а потом сел на неё. Васька заглянул под другую скамью и пожал плечами.
— Держи, не миллионер! – Петька положил библиотечную книгу рядом с Иваном.