Ольга Серова
Как я мог забыть?
Завтра же выступать надо по окружающему миру. У нас тема — защита животных.
Я знаю, как их защищать, и, если бы мог, я бы всех защитил. Пусть живут и радуются, сколько хотят. Диким жить трудно. Все время надо думать, чтобы тебя не съели или еду твою не украли какие-нибудь вредные гиены. Вот домашним больше повезло. Их берегут и кормят, а некоторых даже спать кладут в кровать. Кроме свиней и коров с лошадьми.
А я бы лошадь с собой положил. Вот лежит она такая теплая и добрая, а голова — на моей гречишной подушке…
Или собаку с котенком. Взял бы их за мохнатую мягкую лапу, обнял и пожелал спокойной ночи…
Но Зоя Петровна, наша учительница, просила «наглядность». Это значит, я должен что-нибудь показать.
И мама, как нарочно, уехала на какую-то сессию, а бабушка, которая со мной ночует, презентации делать не может. Я тоже пока не могу.
Вот влип!
И я стал думать, что бы мне такое принести?
Может, принести энциклопедию о животных?
Я представил, как под грустную музыку раскрываю страницу, где нарисованы вымершие животные. Глажу их нарисованные бока и головы. И говорю: вот, посмотрите, что случилось. Нет больше Маврикийского додо, который обитал на острове Маврикий.
И милой квагги больше нет.
И стеллеровой коровы.
«А все потому, что не берегли, — и с этими словами я смотрю на класс. И особенно пристально на Витьку Грушина, потому что он вечно таскает в школу колбасу. — Съели их все древние люди. Как будто больше есть нечего было, — тут я качаю головой и сверлю взглядом Витькин рот.
Нет, думаю, так не пойдет.
Скажут: ну и что? Нет квагги, и не надо. Других полно. Мы их все равно только по телевизору видим. А кошек и собак мы и так бережем. А Витька достанет яблоко и начнет его грызть.
И ребята у нас добрые.
Ладно. Не буду брать энциклопедию.
Лучше я выйду к доске, откашляюсь пару раз и помолчу. Потом посмотрю в окно и скажу медленным и печальным голосом:
— Посмотрите на улицу.
И все выглянут в окно. Если Зоя Петровна разрешит.
— Каких животных вы там видите? Правильно, никаких. Потому что человек не защищал их как следует. Теперь только домашние и остались. И то они дома сидят. Под замком.
Ну, скукота, думаю. И так не пойдет.
Все-таки нужна «наглядность».
И тут я вспомнил, что где-то в кладовке, далеко-далеко, висит старое мамино пальто с меховым воротником. А на воротнике четыре лапы. Я однажды спросил маму, чьи это лапы. Она отмахнулась и быстро сказала:
— Не знаю, чьи, Мишаня. Вроде, норки. Я не ношу. Это пальто из прошлой жизни.
Ого, удивился я тогда. Из прошлой жизни? Это как? Получается, когда мама была там, в прошлой жизни, она прихватила это пальто? И больше ничего?
Вот, думаю, если маме это пальто не нужно, принесу этот воротник с четырьмя лапами в школу. И скажу про все эти меховые штучки. Что очень плохо брать у зверей мех. Им он нужнее. У людей пуховики есть теплые и куртки.
Я встал и тихо пошел в кладовку, чтобы не разбудить бабушку. Она у нас рано ложится.
Я пробирался к этому пальто, как через дремучие джунгли. На пути к нему висели старые куртки и плащи. А лыжи с палками стояли как бамбуковый забор.
Воротник никак не отстегивался. И я подумал: зачем мне целый воротник? Тогда все узнают, что он мамин, и получится, что она не бережет животных. И вообще их не любит. Но она их точно любит, я знаю.
А, может, отстричь одну лапку? Тем более, что мама это пальто не носит. Тогда скажу, что она — просто лапка, и я ее нашел, как напоминание о жестокости людей.
Я взял толстые ножницы и… отстриг одну лапу.
Она упала мне под ноги, как маленький коричневый зверёк.
Я положил лапку к себе под одеяло и долго гладил её коготки. И отчего-то у меня защипало в глазах, и я решил, что обязательно возьму эту норковую лапку в будущую жизнь…
***
— Мишаня, сынок, вставай, — мамин голос совсем рядом, как пёрышко гладит меня по голове. — Ой, что это у тебя такое лежит? — удивляется она.
В моей руке норковая лапка, и сердце ухает куда-то в ноги.
— Мам, ‒ говорю, — я не хотел. У нас сегодня окружающий мир про защиту животных. Нужна наглядность. Я хотел показать… — я бормочу что-то несвязное и чувствую себя преступником.
— А я на первой электричке приехала, чувствовала, что ты меня ждёшь, — мама садится ко мне на кровать. — Сколько у нас до школы? Целых сорок минут! Пока ты собираешься, я мигом картинки для презентации скачаю. А про животных ты и так все знаешь, да, Мишань?
Да, я много знаю про животных. Но есть что-то, чего я не знаю, но чувствую.
Что я никогда не буду охотником и рыбаком.
И что я всегда буду защищать маму.