Татьяна Шипошина
Часть 1. Сурадж и Нанду
Глава 1
Эта история началась в далёкой Индии, в маленьком городке на берегу Бенгальского залива. Давно, почти сто лет назад.
Ты, конечно, сразу же бросился к карте мира, чтобы отыскать на ней Индию! Может быть, карта мира висит у тебя над кроватью? Тогда – смотри! Нашёл? И Бенгальский залив нашёл?
Молодец!
Может быть, на твоей карте не обозначена та область Индии, рядом с которой находится Бенгальский залив. Сейчас – это индийский штат Андхра-Прадеш. Сто лет назад эта область называлась по-другому, но и тогда она славилась своими ремесленниками. Среди которых особенно выделялись серебряных дел мастера.
А теперь закрой глаза и представь.
Удивительный мир, в котором нет ни холодильника, ни стиральной машины, ни мобильного телефона. Нет телевизора и компьютера.
Только-только появились «обычные» телефоны, но, чтобы поговорить с кем-то, надо было сначала связаться с барышней-телефонисткой и попросить, чтоб она соединила вас с человеком, с которым вы захотели поговорить.
Только-только появились автомобили. Автомобили – совсем не похожие на наши, теперешние. Скорость пятьдесят километров в час казалась людям почти космической!
На улицах маленького индийского городка автомобили можно было пересчитать по пальцам. Ездили на автомобилях богатые англичане. В те времена Индия ещё не получила независимости. Эта огромная страна являлась Британской колонией.
Возможно, когда ты станешь старше, тебе захочется узнать об этом подробнее.
Много тайн хранит мировая история.
Желаю тебе удачи.
Но пока – вернёмся в маленький индийский городок у залива.
Лачуги ремесленников, чумазые детишки, запах пищи, которую готовят на открытом огне, запах пряностей.
Утлые лодочки на берегу, рыбаки, вытаскивающие из них корзины с самыми разными, блестящими на солнце рыбинами, рыбами и рыбками; женщины, закутанные в цветные сари, увешанные бусами, браслетами на руках и ногах, серьгами и даже колечками в носу.
Мелодичная речь, песни. Храмы языческих богов, украшенные цветами, источающие благовония.
Но, всё-таки, грязь и нищета. Нищета, грязь и болезни – там, где живут бедняки.
Глава 2
На морском берегу свирепствовала холера.
В те времена страшные эпидемии уносили множество человеческих жизней, ведь у людей не имелось ни автомобилей, ни холодильников, ни мобильных телефонов. Не было и современных лекарств.
Серебряных дел мастер Амар[1] почувствовал себя плохо накануне вечером, а к полудню следующего дня уже еле дышал, впадая в забытьё. Он уже не мог пить, и его жена, сидя рядом, только смачивала ему водой сухие губы. Она плакала.
– Васанта[2]… Васанта… наклонись ко мне… – прошептал Амар. – Кажется, я должен покинуть этот мир… Прости меня… Береги детей…
– Нет! Нет! Ты не умрёшь! Ты не оставишь меня! – плакала Васанта, утирая слёзы краем сари. – Ведь ты Амар, значит, ты бессмертный!
– Я смертный… – выдохнул больной и потерял сознание.
Болезнь Амара приняла почти молниеносную форму. К вечеру серебряных дел мастера Амара не стало.
Пришли соседи и родственники, чтоб забрать тело и приготовить его к сожжению, как принято в Индии.
Васанта и трое её детей сидели в уголке своего бедного жилища и горевали. Васанта не знала, как быть: в доме совсем не осталось денег.
Накануне Амар выполнял заказ богатого англичанина: отливал из серебра одиннадцать серебряных слоников. Сначала – самого большого слона, потом – всё меньше, меньше и меньше.
Последний, самый маленький, размером с нашу теперешнюю спичечную коробочку, получился на редкость симпатичным. Он как будто улыбался, глядя на белый свет.
На спине у каждого слона располагалась башенка – место, где мог бы сидеть знатный господин, которого везёт слон. На верхушке башенки сиял драгоценный камешек. У большого слона – крупный, а дальше – всё меньше и меньше. Камешки сверкали всеми цветами радуги. У самого большого и у самого маленького слона на верхушке башенки сияли огранённые красные рубины.
Отцу помогал старший сын, Ратан[3]. Двое младших, дочь Прия[4] и сын Сурадж[5], смотрели на них и тоже очень-очень хотели чем-нибудь помочь.
Важный Ратан отгонял их:
– Малы ещё! Идите, играйте!
Отец лишь посмеивался. Знали бы дети, что это последние денёчки, когда они видят дорогого отца живым!
Ах, какими прекрасными получились слоники! Глаз не оторвать! Вся семья любовалась ими, и даже соседи приходили посмотреть. Кивали головами и нахваливали Амара, называя его лучшим мастером на всей улице. И даже – во всём городе. Скорее всего, так оно и было. Но теперь Амар покинул этот мир, и плакала вся его семья, глядя на одиннадцать серебряных слоников, которые должны принести своему будущему хозяину здоровье и силу.
Все деньги Амар потратил на покупку серебра и камней, в надежде на щедрую оплату. Но англичанин не явился вовремя, и семья осталась без денег.
Но богатый заказчик-англичанин их хозяином не стал. Не принесли они здоровья и мастеру, изготовившему их.
Васанта уже три раза посылала Сураджа по тому адресу, который оставил англичанин.
Но строгий слуга трижды спускал мальчишку с лестницы, говоря, что сахиб[6] уехал в Англию и неизвестно, когда вернётся. Наверное, англичанин просто забыл о слониках, уезжая к себе на родину.
Глава 3
Требовалось как-то жить дальше, и Васанта решила продать слоников.
Продать всех вместе или отдельно? По преданию, один слоник приносит человеку удачу и веру в собственные силы, два – встречу с любимым, три – пригодились бы семейной паре в обретении первенца. Четыре дают владельцу стабильность в жизни, пять – удачу в новых делах, а шесть – удачу в любви. Так что и все вместе, и поврозь – слоники могли быть человеку полезны.
Разумеется, если человек верил в эти приметы.
За полный набор слоников выручишь сумму большую, чем за каждого в отдельности, но Васанте и детям так не хотелось расставаться с памятью об отце.
И Васанта продала первого, самого большого слона. Она расплатилась с долгами за похороны Амана, отдала последнюю часть долга за серебро и драгоценные камни, и даже накупила сладостей, чтоб порадовать детей.
Но дома ждала её новая, ужасная беда.
Заболела Прия. Прие уже исполнилось шесть лет. Она сначала не поняла, что заболела, и всё рвалась погулять, но болезнь свалила её также быстро, как отца.
– Мама… мамочка… – стонала Прия. – Я не хочу умирать… я хочу играть… Дай мне слоников, пожалуйста…
Васанта не разрешала детям трогать слоников, чтоб дети случайно не испортили такие дорогие вещицы. Но тут… Она поставила на кроватку Прии оставшиеся десять слоников. Десять слоников должны были повернуть к лучшему жизнь их владельца.
Но ничего к лучшему не повернулось.
Маленькая Прия умерла.
Васанта не плакала. Она лишь крепко прижимала к себе сыновей: двенадцатилетнего Ратана и восьмилетнего Сураджа.
Вскоре после похорон Прии в дом явился слуга богатого англичанина, заказавшего Аману одиннадцать слоников.
– Где заказ? – строго спросил он. – Сахиб вернулся и требует!
Оказывается, англичанин не уехал на родину. Он инспектировал соседнюю провинцию.
Васанта горевала о дочери. И переговоры вёл Ратан. Но ведь он был ещё так мал.
И неопытен.
– Понимаете… папа умер… мы продали одного слоника, самого большого.
– Как? – возмутился слуга англичанина.
– Да… слоников осталось всего десять… Но вы посмотрите, пожалуйста, какие прекрасные эти слоники! Других таких вы не найдёте во всём городе! Может быть, сахиб возьмёт десять слоников? Ведь десять слоников меняют жизнь к лучшему!
– У сахиба и так хорошая жизнь.
– Но, может, сахиб возьмёт девять слоников? Девять слоников делают человека умнее.
– Сахиб и так умён, не чета тебе.
– Пусть сахиб возьмёт восемь. Восемь слоников могут умилостивить судьбу.
– Судьба и так благосклонна к сахибу.
– Тогда сахибу надо взять семь слоников! Семь слоников исполняют все желания владельца!
– Гм… – произнёс слуга. – Я доложу хозяину, – решил он и покинул бедное жилище.
Глава 4
Предание об исполнении желаний понравилось англичанину. Но заплатил он меньше, чем обещал. Ровно половину из того, что обещал заплатить за одиннадцать слоников.
У Васанты не было сил ни возразить ему, ни просить больше.
На полочке осталось три слоника. Вечерами мать и сыновья глядели на них, вспоминая отца и младшую сестрёнку.
Некоторое время осиротевшая семья жила, не испытывая голода. Кроме того, Ратан подрабатывал на рынке у продавцов: грузил корзины с продуктами. Он делал это втайне от матери. Почему?
Потому, что семья Амара принадлежала к касте ремесленников, вайшьев[7]. Если кто-то из вайшьев брался за неподобающую работу, он обрекал себя, как учила религия, в следующей жизни на рождение в самой низкой касте.
Вот и скрывал Ратан от матери, где он берёт мелкие деньги. Чтобы мать не расстраивалась.
Примерно месяца через три к Васанте приехал родственник из северной провинции. Родственник занимался торговлей тканями. Приехал он не просто так – приехал помочь Васанте забрать у неё старшего сына, чтобы пристроить к ремеслу.
Плакала Васанта, плакал Ратан, но делать нечего.
– Езжай, сынок, – говорила Васанта. – Ты ведь понимаешь, что у нас нет денег, чтоб выучить тебя ремеслу. А там, с дядей… Если не будешь лениться, станешь купцом, станешь жить богато и заберёшь к себе меня и Сураджа.
Говорила Васанта и не понимала, верит своим словам или не верит.
Перед отъездом она сняла с полки самого большого из оставшихся слоников и протянула его сыну.
– Пусть отцовский слоник хранит тебя от бед, – прошептала она.
Ратан уехал, и в некогда многочисленной семье Амара осталось всего двое – мать и младший сын.
Сурадж попытался работать, на рынке, вместо старшего брата. Но платили ему мало – ведь он не мог поднять тяжёлых корзин, не мог поднять рулон ткани. Чаще восьмилетнего ребёнка просто прогоняли, чтоб не вертелся под ногами.
Тогда Сурадж бежал к лавочке-мастерской серебряных дел мастера Ракеша. Мастер Ракеш поглядывал на него без злобы и никогда не прогонял.
Когда-то этот человек был конкурентом отца, а после его смерти стал считаться в городке лучшим серебряных дел мастером. Он прекрасно знал, чей это мальчишка часами простаивает возле его лавочки, и, как зачарованный, наблюдает за его работой.
В один, не очень прекрасный день, Васанта продала предпоследнего серебряного слоника, чтобы не умереть с голоду.
Васанта и хотела бы сама заработать денег, но не решалась пойти на грязную работу: она тоже принадлежала к касте ремесленников, вайшьев, и боялась работаты слуги. Чтоб не родиться в следующей жизни в касте, например, неприкасаемых[8].
Удивительное дело, во что и как верят люди, живущие на нашей планете.
Когда ты вырастешь – ты сможешь изучить и это.
Желаю тебе удачи.
Глава 5
Остался на полочке один слоник, самый маленький.
Вечерами Сурадж брал его в руки и любовался им. Ох, какие только фантазии не рождались в голове Сураджа, когда он держал слоника в руках! Он представлял себя: то богатым купцом, едущим на слоне в дальние страны, то воином, то даже правителем – мудрым, добрым и справедливым. В той стране, которой правил Сурадж, не было голода и болезней, не было богатых и злых англичан. Там, в той далёкой стране, никто не умирал. Иногда, в его мечтах, с ним вместе на слоне ехали и папа, и мама, и сестрёнка, и старший брат.
Про себя Сурадж называл слоника Нанду. Нанду значит «радость». Ведь самый маленький слоник таким родился – он всегда улыбался. Он радовался неизвестно чему. Может быть, просто – тому, что родился.
Сурадж радовался вместе со слоником, но Васанта не радовалась. Продав предпоследнего слоника, Васанта стала слабеть: всю еду она отдавала сыну.
А маленький Сурадж видел это и не знал, что предпринять. Надо было спасать маму, но как? И однажды он переступил порог мастерской мастера Ракеша и упал перед ним на колени:
– Многоуважаемый мастер Ракеш! В память о моём отце возьмите меня, пожалуйста, к себе в ученики! Я уже много знаю, отец учил меня!
– Я бы взял, – мастер Ракеш поднял Сураджа с колен. – Взял бы, но у меня два своих сына, и я должен сначала обучить их. Да и маловат ты ещё.
И тут Сурадж, сам от себя не ожидая, произнёс:
– Мастер Ракеш! Но я хочу учиться только у вас, потому, что вы самый лучший мастер во всём нашем городе!
Мастер Ракеш немного оттаял и улыбнулся:
– Да, я стал лучшим, после того как умер твой отец. Ладно, я возьму тебя. Но пусть твоя мать заплатит за учёбу хотя бы немного.
– О, благодарю вас! – закричал Сурадж и бросился домой, чтобы обрадовать мать.
Глава 6
Мастер Ракеш назвал не очень высокую плату. Но и такая плата была недоступна для Васанты.
Оставался один, последний выход.
Оставался один, последний слоник.
Тот вечер мать и сын провели вместе, сидя рядом друг с другом, и глядя на последнего серебряного слоника.
– Спи, моё солнышко, – наконец, сказала Васанта и поцеловала сына. Она сняла с полочки слоника и вложила сыну в ладонь.
– Я знаю, что слоник уже помог тебе. Ты теперь взрослый, ты поверил в свои силы, сам принял решение и сам последовал ему. Это поступок взрослого мужчины. Побудь же ребёнком в эту ночь. Держи своего Нанду.
Сурадж взял слоника.
И слоник унёс маленького хозяина в удивительное путешествие, в далёкие неведомые страны, где не было бед и печалей, а только радость, радость, радость…
Нанду, нанду, нанду…
Маленький босоногий индийский мальчишка бежал по пыльной улице, по которой частенько ходили англичане.
Улица вела к морю. Несколько британских моряков направлялось к порту, где стояло на рейде их судно.
– О, сахиб! Купите серебряного слоника! Сахиб! Купите слоника!
– Что нужно этому нищему?
– Да все они тут – наглые попрошайки. Отстань!
– Сахиб…
Сурадж почти отчаялся: англичане отгоняли его от себя уже несколько раз.
Он нарочно вышел на эту улицу, хоть она и пользовалась у местного населения дурной славой. Подвыпившие британские матросы могли обидеть. Но могли и щедро заплатить.
– Сахиб!
Показалось два британских моряка, одетых побогаче.
– Сахиб, купите слоника! – снова заговорил Сурадж.
– Опять попрошайки, – поморщился один из моряков.
– Нет, погоди, – остановил его второй. – Я немного понимаю их речь. Кажется, он предлагает что-то купить.
– Что может предложить голодранец.
– Погоди. Ну-ка, покажи своего слоника.
– О, сахиб понимает наш язык! – обрадовался Сурадж. – Сахиб, это слоник! Его зовут Нанду! Он из серебра! Купите его! Он приносит удачу!
– А ты не украл его? Откуда у тебя такая дорогая игрушка?
Англичане рассматривали слоника.
– Рубин, что ли? – спросил по-английски тот, что не понимал речи Сураджа.
– Похоже, – согласился второй.
Сурадж вдруг испугался, что англичане заберут слоника. Они ведь могли просто ударить его, и уйти! И никто и никогда не поверил бы маленькому индийскому мальчику, что это был его слоник! Его любимый Нанду, последняя память об отце.
На глаза Сураджа навернулись слёзы.
– Я… я не украл… слоника сделал мой отец… он умер… смотрите, вот на ноге у слоника клеймо!
Сурадж перевернул слоника и показал клеймо мастерской отца.
– Сколько стоит твой слоник? – спросил офицер, понимающий по-индийски.
Сурадж назвал ту сумму, что ему надо было отдать мастеру Ракешу. Англичанин глянул на Сураджа, покачал головой и вынул из кожаного портмоне несколько монет.
– Как, говоришь, зовут слоника? – ещё раз спросил он.
– Нанду! Радость!
– Хорошо, – чуть улыбнулся англичанин. – Я передам это имя моему сыну. Вместе со слоником.
Словно на крыльях, летел Сурадж к маме, зажав в ладошке монеты.
Самое удивительное случилось, когда Васанта и Сурадж пересчитали монеты, данные добрым англичанином. Их оказалось в три раза больше, чем им заплатили когда-то за семь слоников. И в десять раз больше, чем потребовал за обучение мастер Ракеш.
– Мама! Теперь ты спокойно дождёшься, пока я сам начну зарабатывать! Ты дождёшься, пока я вернусь в мастерскую отца! Мама, это Нанду, последний слоник принёс нам удачу, мама!
– Да, сынок. Какой ты взрослый. Скоро ты совсем вырастешь.
– Да! Да! Я вырасту и снова сделаю одиннадцать серебряных слоников! Я сделаю нового Нанду! Сделаю! Я знаю!
Васанта погладила сына по голове:
– Конечно, сделаешь. Ты всё сумеешь сделать, моё солнышко.
Часть 2. Томми и Глэд
Глава 1
Моряка, который купил у Сураджа серебряного слоника, звали Джед[9] Моррисон.
Выходец из небогатой семьи, он сумел выучиться, стать моряком и подняться по служебной лестнице до помощника капитана.
Дома Джеда ждала молодая жена Салли и сын Том, Томми, примерно такого же возраста, наградил.
Да, помощник капитана британского пассажирского парохода «Конкордия» любил море. Любил океан. Он уже успел пересечь Атлантический, Тихий и, естественно, Индийский океаны. Он встречался с бурями и ураганами. Он никогда не был жесток с матросами, потому что помнил, как сам впервые ступил на палубу корабля.
Бог наградил Джеда Моррисона здравым умом, крепким характером и добрым сердцем.
Короче, серебряный слоник Нанду надёжно устроился в кармане Джеда.
Вечером «Конкордия» отправлялась через Бенгальский залив в порт Рангун, затем должна была зайти ещё в несколько портов – прежде чем вернуться обратно, к родным Британским островам.
Пассажирами «Конкордии» были британцы, служащие в колониях. В основном, с семьями.
Среди пассажиров встречались и немцы, и шведы, и французы, занесённые судьбой в эти жаркие края.
Плыли и богатые индусы. Европейцы всегда поглядывали на индусов насторожённо, не смотря на то, что индусы вели себя ничем не хуже европейцев, а иногда – и лучше. По крайней мере, индусы не напивались и не горланили песен, как некоторые пассажиры нижней палубы.
Много морских походов совершила «Конкордия», много раз пересекал океаны помощник капитана Джед Моррисон. Но в этот раз морское счастье отвернулось от корабля, его экипажа и пассажиров.
Глава 2
Бенгальский залив кажется спокойным и голубым только на карте. На самом деле частые штормы и циклоны заставляют моряков, пересекающих его, быть осторожными. Над заливом дуют и жаркие муссоны, и влажные пассаты.
Вот ещё одна область человеческих знаний,
которую ты мог бы изучить, став взрослым.
Желаю тебе удачи.
Иногда на Бенгальский залив прорываются холодные потоки воздуха с самых высоких гор планеты – Гималаев. Внезапно возникают штормы-циклоны, способные перевернуть и потопить корабль типа «Конкордии».
На беду так и случилось. И сейчас бывает, что моряки не могут справиться с бурей. А тогда почти сто лет назад…
Разбитую «Конкордию» несло к одному из необитаемых с виду Андаманских
островов. Моряки и пассажиры ещё не потеряли веры в спасение, но тут на пути «Кокордии» встали коралловые рифы.
Бедняга напоролась на них и начала тонуть.
Пассажиры высыпали на палубу, кричали, перекрикивая шум бури. Кто-то падал за борт, кто-то цеплялся за что мог.
– Шлюпки на воду! – скомандовал капитан.
Джед и его друг Генри Беккером сажали людей в шлюпки. Как ни старались они спасти хотя бы женщин и детей, но все шлюпки спустить не удалось. «Конкордию» болтало, и она быстро шла ко дну.
Каким-то чудом Джед и Генри смогли посадить пассажиров в последнюю шлюпку. Джед взглянул на капитана, стоявшего на капитанском мостике. Капитан махнул рукой, то ли командуя им с Генри занять места в шлюпке, то ли прощаясь.
Таков суровый морской закон: капитан покидает борт корабля последним. Если покидает. Чаще всего капитан погружается в морскую пучину вместе с кораблём.
Джед и Генри отдали капитану честь.
И как только шлюпка коснулась воды, принялись грести изо всех сил – чтобы отплыть подальше от тонущего корабля.
Шторм долго терзал шлюпку, пока не прибил её к острову с пологим берегом.
Измученные пассажиры выбрались на берег и опустились на песок. Кто-то упал ничком, кто-то сидел и гладил руками прибрежный песок и мелкие камешки.
Через пару часов коварная морская волна уже ласково плескалась у берега.
На этот островок вынесло только единственную шлюпку – ту, в которой находились Джед и Генри.
Может быть, какие-то шлюпки вынесло к другим островкам и островам, но этого никто пока не знал.
Кроме Джеда и Генри, спаслось ещё десять пассажиров. Женщины и дети разных возрастов и два пожилых джентльмена. Вернее, спаслось одиннадцать человек. Молодая француженка держала на руках грудного ребёнка, плача и причитая над ним. Её муж, видимо, погиб. Его смыло волной за борт, когда он выскочил на палубу в самом начале крушения.
Глава 3
Андаманские острова – одно из самых удивительных мест на земле. Даже сейчас там сохранились племена коренных жителей, которые живут на своих островках так, как жили сто, двести, а может, и тысячу лет назад. Жители островов – маленькие, низкорослые, чернокожие люди. Они разговаривают на языках, на которых больше никто и нигде на земле не разговаривает. Даже похожих языков нет.
Некоторые учёные считают коренных жителей Андаманских островов потомками самых древних людей, когда-либо живших на земле.
Вот что ещё интересно: так, как и сто, и двести лет назад, местные жители избегают вступать в контакт с приезжими.
Тут автор должен был бы пожелать юному читателю удачи в изучении неизвестных науке территорий,
племён и их обычаев. Да, это так. Но, изучая, не навреди. Не испорть, не сломай. Не принеси вреда.
Пусть это касается всего, что ты возьмёшься изучить.
Когда британцы захватили Андаманские острова, они устроили там тюрьму и ссылали туда индусов, протестовавших против британских захватчиков. Позднее на острова стали просто ссылать преступников.
Коренные жители ушли вглубь островов или перебрались на небольшие островки. Многие из них погибли от рук захватчиков, а потом – и от рук уголовников. Их осталось меньше половины. Может быть, ещё меньше.
Когда бедная «Конкордия» разбилась о коралловые рифы, на этих островах жили поселенцы, осуждённые за разные преступления.
И вот, как только потерпевшие кораблекрушение выбрались на берег, из зарослей показались двое:
– Эй, мы пришли вам рассказать, кто здесь главный, – по-английски крикнул один из них.
Спасённые оглянулись на крик.
Как бы им хотелось порадоваться спасению, оказаться где-нибудь в доме, согретом дружеским теплом, выпить чаю. Но нет.
Два незнакомца с перекошенными лицами, в грязной, ободранной одежде, держащие ружья! Вот кто встретил их на берегу.
Вздрогнули люди, заплакал ребёнок на руках у француженки.
Генри схватился за пистолет. Он бы выстрелил, но Джед остановил его:
– Постой. Попробуем договориться. Господа, мы потерпели кораблекрушение. Мы просим помощи. Просим сообщить британским властям.
В ответ раздался смех и грубые ругательства.
– У тебя неплохой камзол, – крикнул первый разбойник. – Снимай! Мне он будет впору!
– И вот та бабёнка пусть идёт сюда! – поддакнул второй.
Генри снова поднял пистолет, но разбойник опередил его. Он уже целился в Генри.
Джед успел толкнуть Генри. Пуля, направленная в грудь Генри, попала в грудь Джеда.
И тут в шею одного, а потом другого преступника вонзились тонкие стрелы.
Зашелестели кусты, мелькнули маленькие, почти полностью обнажённые тела. Аборигены!
«Постойте! Спасибо вам! » – хотел крикнуть Джед, но не смог. Он упал на песок, зажимая рукой рану. Сквозь пальцы сочилась кровь.
Генри и пожилой джентльмен, оказавшийся доктором, склонились над Джедом.
Француженка положила ребёнка на песок и принялась отрывать подол платья, чтоб перевязать рану, но пожилой доктор остановил её:
– Не стоит, мадам.
Минуты жизни Джеда были сочтены.
– Генри… наклонись… – шёпотом попросил Джед. – Там, в кармане… возьми… передай Салли и Тому… не оставляй их… Господи… аминь…
Так погиб отважный моряк Джед Моррисон.
Его друг Генри достал из кармана Джеда бархатный мешочек, в котором оказались ожерелье и серьги для жены Джеда Салли и маленький серебряный слоник – для Тома Моррисона, сына Джеда.
Спасшихся после кораблекрушения подобрали очень быстро. Кто-то сообщил британцам, проживающим на острове, где находятся спасённые.
А потом их взял на борт попутный корабль, идущий в Англию.
Кто же сообщил? Тот, чьи стрелы метки, но кто не желает, чтоб его видели, чтоб его трогали и вмешивались в его веками устоявшуюся жизнь?
Как сообщил? Ну, не всегда же тот, кто предпочитает говорить на своём языке, не понимает чужого. И не может произнести на нём несколько слов, чтоб рассказать о главном.
Глава 4
В туманной Англии, в портовом городе Саутгемптон, в квартирке на втором этаже, плакала жена, а теперь уже – и вдова моряка Салли Моррисон.
Плакала, глядя на переливающиеся камешки индийского ожерелья.
Генри, наконец, добрался до жены друга. Он принёс ей плохую весть.
Долго горевали Салли и её сын Том.
Но и им надо было как-то жить дальше. Салли устроилась на работу. Она стала секретарём в юридической конторе, и это позволило ей определить Тома в школу для мальчиков – как раз такую, за которую она могла заплатить.
Не в элитную школу, но и не в самую плохую. Дети в школе находились на полном пансионе. Родители могли забирать их лишь на каникулы.
Томми учился неплохо, только вот очень тосковал по маме. И папе.
Часто, вечерами, когда никого не было рядом, он доставал из дальнего уголка своего шкафчика маленького серебряного слоника и глядел на него.
Он думал о папе, о сильном и мужественном моряке, погибшего, спасая товарища и пассажиров от бандитов.
А ведь папа держал этого слоника в руках! Папа выбирал его, покупал.
На глаза Тома сами собой наворачивались слезинки.
Но разве мальчишке свойственно долго грустить? Нет. Мечты Тома летели дальше, и он начинал думать о том, как поедет путешествовать в дальние страны и непременно в Индию. И будет там ездить исключительно на слоне! Том представлял себя правителем далёкой страны – мудрым, добрым и справедливым. В этой стране не будет голода и болезней, там никто никогда не умрёт. Там – не будет бандитов.
Иногда в его мечтах с ним вместе на слоне ехали мама и папа, живой и невредимый.
Затем Том представлял себя отважным моряком. Таким, как папа.
Том смотрел на слоника, а слоник улыбался. Том тоже улыбался, порой – сквозь слёзы.
Том назвал слоника Глэд, что значит весёлый. Он почти угадал его прежнее индийское имя.
Тому и всем его школьным товарищам с классным наставником не повезло.
Мистер Уильям Смит не давал им шагу ступить. Постоянно ругался, наказывал их, обзывал и даже отвешивал подзатыльники.
Протестовать никто из ребят не пробовал. Все боялись.
К Тому Смит начал придираться после того, как увидел у него серебряного слоника.
– Безобразие! – кричал мистер Смит. – Это что ещё такое! Не хватало ещё, чтоб в стенах нашей школы поклонялись языческим божкам! Сейчас же выброси это безобразие!
– Да, сэр, – был вынужден согласиться Том. – Я выброшу. Я спрячу его подальше и отдам маме, когда она заберёт меня на каникулы.
Конечно, Том не отдал маме слоника. Но теперь он всегда следил, не выскочит ли из-за угла мистер Смит со своей то ли указкой, то ли тросточкой, то ли палкой.
Глава 5
Однажды так и случилось. Мистер Смит подкараулил Тома у окна. И слоника – тоже подкараулил. Опять начал кричать, что Том молится языческим богам.
– Я отведу тебя к директору! – кричал мистер Смит. – Отдай мне сейчас же это безобразие!
– Не отдам. – Крепко сжал ладошку Том.
Но мистер Смит был сильнее.
– Отдай!
– Нет.
На шум стали выглядывать из спальни ученики. Они жалели Тома, но немножко радовались тому, что гроза разразилась не над их головами.
Мистер Смит почти разжал пальцы Тома. Ещё секунда – и слоник у него в кармане! Ещё секунда, и Том навсегда лишится памяти об отце!
И вдруг Тома осенило:
– Нет! – завопил он. – Вы не смеете забирать у меня слоника! Это слон святого Варфоломея!
От неожиданности мистер Смит разжал свой кулак.
– Ка… какого Варфоломея?
– Святого Варфоломея! Апостола! Это он был послан Иисусом в Индию! Разве вы не знаете?!
Наверное, мистер Смит это знал. А может, и не знал. Он прошамкал что-то вроде:
– Конечно… конечно… знаю…
– Вы вспомните! Это ведь о Варфоломее пишут, что он первым перевёл Евангелие на индийский язык! Раве вы не помните: по преданию апостол Варфоломей ездил на слоне?! Это изображение его слона!
Том и сам не понимал, что на него нашло. Что придало ему смелости, почему он вспомнил апостола Варфоломея и придумал, что тот ездил на слоне?
Может быть, сам апостол Варфоломей со своего седьмого неба увидел маленького сироту Тома и его улыбающегося слоника?
«Спасибо тебе, святой Варфоломей, – прошептал Том. – И тебе спасибо, Глэд».
На свете существует много религий.
Люди рождаются в разных странах, перенимая от родителей веру предков.
Становясь взрослыми, сами выбирают, во что верить, и несут ответственность за свой выбор.
Хорошо, когда вера ведёт человека к добру.
Обескураженный Мистер Смит оставил Тома в покое, он ушёл, даже не потрепав его за уши.
Одноклассники тихонько похлопали в ладоши, отмечая победу Тома.
А Том перестал бояться мистера Смита.
Когда в очередной раз мистер Смит попытался дать подзатыльник самому маленькому и слабому однокласснику Тома, Том приблизился к мистеру Смиту и спокойно сказал:
– Нехорошо обижать слабого, мистер Смит.
– Что?! – побагровел тот.
– Нехорошо обижать слабого. Это не по-христиански.
– Ты… ты будешь учить меня?! Меня?!
– Не я, – не моргнув глазом, ответил Том. – Так учит святой Варфоломей. И Христос. Не стоит кидать камни в прохожих, когда живёшь в стеклянном доме.[10]
– Ты… Ты мне угрожаешь?!
Лицо мистера Смита приобрело лиловый оттенок. Том даже испугался за него.
– Упаси Бог, сэр. Это апостол…
Том не договорил.
Мистер Смит неожиданно сник и замер посередине спальни мальчиков. Потом резко повернулся и вышел.
Больше мистер Смит не ругался и не дрался. Вскоре он вообще уволился из школы. Поговаривали, что мистер Смит отправился путешествовать. В Индию.
Глава 6
Том благополучно окончил школу и, разумеется, стал моряком. Когда началась вторая мировая война, Том Моррисон уже был морским офицером.
Великобритания являлась союзником России в борьбе с фашистами. В русские порты Архангельск и Мурманск из Англии ходили Союзные конвои – суда с военными и гражданскими грузами. Конвои охраняли группы линкоров и миноносцев.
Но гитлеровцы не хотели, чтоб Россия получала помощь союзников. Они нападали на конвои и с моря, и с воздуха.
Падали с самолетов бомбы, пытаясь потопить транспортные корабли и корабли сопровождения. С подводных лодок неслись торпеды.
Бывало, что до порта назначения с трудом добиралась половина кораблей…
Весело играть в войну. Или в компьютерную игру, в которой всё время кто-то стреляет.
Но представить себе войну настоящую страшно.
Война – это кровь и смерть.
Немецкие бомбардировщики пикируют как можно ниже, чтобы сбросить бомбы как можно точнее. И вот уже один корабль сопровождения идёт ко дну, за ним – другой. Гибнут матросы, гибнут офицеры.
На английском линкоре тяжело ранен лейтенант Том Моррисон. Линкор почти разбит, вот-вот пойдёт ко дну. Правда, и порт уже близко.
Русские военные корабли вышли навстречу конвою. Еле-еле корабль Тома дотянул до порта. Раненого Тома погрузили на носилки и срочно отправить в русский госпиталь.
Когда Тома вносили в госпиталь, он лишился сознания.
В приёмном покое его раздевали, к нему на несколько минут вернулось сознание, и он попросил, чтоб медики не потеряли его серебряного слоника.
Русские не поняли ни слова. Том успел показать на левый нагрудный карман и снова потерял сознание.
Слоника нашли и передали медсестричке Леночке, чтоб сберегла.
Глава 7
Перед войной Леночка окончила десять классов. Хотела Леночка учиться дальше, чтоб стать врачом, но не успела. Опыта набиралась уже в госпитале.
Выучилась на краткосрочных сестринских курсах и работала медсестрой в отделении для тяжелораненых. Люди, лишившиеся ног, рук, потерявшие зрение, слух. Да мало ли куда может попасть пуля или осколок вражеского снаряда.
Вот ещё одно страшное лицо войны, о котором забывают люди, играя в «стрелялки».
Леночка помогала раненым бойцам, как могла. Нередко после смены даже домой не ездила. Оставалась, писала письма родным тех бойцов, кто не мог писать сам. Читала раненым книги. И усталая, в сестринской комнате, засыпала коротким, тревожным сном.
Осколки ранили Тома Моррисона в грудь и бедро. Он потерял много крови, и врачи опасались, что им не удастся спасти английского моряка.
Леночка не отходила от его кровати, когда Тома привезли в палату из операционной. Несколько дней Том балансировал между жизнью и смертью. Метался, кричал на незнакомом языке. Или впадал в глубокое забытьё – так, что казалось, он переставал дышать.
В бреду Том произносил разные имена. И Джед, и Салли, и другие. Но чаще всего повторялось имя Варфоломей. Наверное, в бреду Том молился своему небесному покровителю. Который ездил на слоне, и всегда помогал в трудных ситуациях.
Леночка вскакивала к Тому, поила водой с ложки, когда доктор разрешил. Колола уколы.
Наконец, Том стал приходить в себя.
Молодость взяла своё. По всем признакам Том поправлялся.
Когда сознание Тома стало ясным, Леночка принесла ему серебряного слоника.
– О, Глэд! – обрадовался Том.
Он попытался рассказать Леночке о своём Глэде, но Леночка только улыбалась и кивала, не понимая ничего.
– Да, – кивала она, – красивый у тебя слоник. Весёленький такой. А ты – выздоравливай. Поправляйся скорее. Поедешь домой, к жене, детям.
Ни женой, ни детьми Том ещё не обзавёлся. Был он влюблён в одну девушку, но она предпочла другого. А пока Том её забывал – началась война.
Как-то утром Том поймал себя на мысли, что ждёт не дождётся, когда в палату зайдёт Леночка.
А уж о Леночке-то что говорить. Она, как увидела Тома ещё тогда, на каталке, так и влюбилась в него по уши.
Но что с того! Ни слова не понимала Леночка, ни слова не понимал Том. Как поговорить?
Правда, соседи по палате усиленно учили англичанина разговаривать по-русски, и однажды Том встретил Леночку приветливым:
– Здрасстэ!
Глава 8
Нужны ли любви слова?
Может, и нужны. Может, и нет. Весь госпиталь: и персонал, и раненые – наблюдал за этой любовью, возникшей, казалось бы, ни ко времени и не к месту. Леночке давали советы и ставили запреты, а толку!
Том поправлялся так быстро, что врачи разводили руками. Лёгкие задышали, а раздробленная бедренная кость срасталась, как склеенная.
Вот какие чудеса творит любовь.
Но… никакого продолжения не могло ожидаться у этой любви. Тому требовалось скорее вернуться на родину. Взять с собой Леночку – и речи не шло.
В те годы Леночка могла и в тюрьму попасть из-за того, что встречалась с иностранцем. Пусть и союзником.
Это сейчас мы можем свободно путешествовать по миру.
Даже на Андаманские острова можем поехать (правда, на те, где живут коренные жители,
вход и въезд иностранным туристам запрещён).
Любовь не знает преград.
Леночка и Том начали тайно встречаться. Как только Том смог взять в руки костыли.
Две недели продолжалось их счастье. И вот Тому приспела пора уезжать.
Горестно прощались влюблённые. Понимали: не увидятся они больше никогда.
Ни-ког-да. Страшно. Обидно. Больно! Плакала Леночка на груди у Тома, гладил Том её по волосам.
Ничего не поделаешь. Разве мог он нарушить присягу? Нет.
Разве могла она уехать с ним? Нет. Нет. И ещё раз – нет.
Том вынул из кармана своего верного слоника. Он так и не смог объяснить Леночке, откуда он у него. Леночка поняла только, что подарок как-то связан с отцом любимого.
– Не надо. – Отказывалась Леночка от дорогого подарка. – Не надо, это же от отца.
Но Том настаивал. Ему хотелось, чтобы у Леночки сохранилась память о нём.
Ушёл в море британский корабль, увозя Тома к родным берегам.
А в холодном Архангельске, сжимая в кулачке индийского серебряного слоника, осталась хрупкая девушка Леночка.
Часть 3. Путешествие продолжается
Глава 1
Следующие события перенесут нас всего лишь лет на тридцать назад.
Елена Петровна, профессор медицины, доктор медицинских наук, собиралась на медицинский конгресс, в Дели.
Вместе с ней в Индию летела её внучка Маша восьми лет. С трудом бабушке удалось оформить документы, чтобы взять с собой внучку. Свободно перемещаться по миру советским людям ещё не разрешалось. Бабушке сделали исключение, как для летящей на такой важный конгресс.
Предполагалось, что, пока бабушка будет читать доклад и слушать доклады коллег, Маша под опекой опытного гида осмотрит достопримечательности Индийской столицы.
Так оно и случилось.
Маша и бабушка прилетели в Дели и поселились в гостинице, в чудесном светлом номере.
Вечерами Маша, полная впечатлений от увиденного, рассказывала бабушке, как прекрасна индийская столица.
Как великолепен индуистский храм Акшардхам, как высока мечеть Джама-Масджид в старом Дели. Как чуден вид гробницы императора Хумаюна, построенный по заказу его вдовы Хамиды Бану Бегум.
– Бабушка, значит, эта Хамида Бану так сильно любила своего мужа, что построила ему такой прекрасный мавзолей? – спрашивала Маша.
– Наверное, – соглашалась бабушка. – Разве можно без любви создать что-то прекрасное.
– Бабушка, а расскажи, какая у тебя была любовь? – попросила Маша.
– Расскажу, обязательно расскажу, – пообещала бабушка Лена и посмотрела на маленького серебряного слоника, которого поставила на ночь рядом с зеркалом.
Бабушка называла слоника по-разному. Иногда Весельчак, а иногда – просто Весёленький.
Например, она говорила: «Ну, Весёленький, поехали доклад читать». И клала слоника в свою сумочку.
«Чудная эта бабушка. Всегда возит с собой слоника, хоть и взрослая уже. В сумочке его носит, если идёт куда-нибудь. – Думала Маша. – А играть со слоником не позволяет, только посмотреть даёт».
В последний день пребывания в Индии после окончания конгресса бабушка Лена и Маша отправились гулять. Сами, без гида.
Бродили, бродили и добрели до огромного рынка.
На площади раскинулся не просто рынок, а огромная рыночная деревня. Маленькие магазины с соломенными крышами, лавочки, витрины.
– Бабушка! Посмотри! Как здорово! А тут! А тут как здорово!!
Глаза у Маши разбегались. Чего тут только не продавалось, на этом рынке! И ткани, и коврики, и платки, и украшения, и глиняная посуда, и самые разные фигурки.
Так, бродя по рынку, вступили они в ряд, где торговали изделиями из серебра. Лавочка, другая, третья.
И вдруг Маша остановилась как вкопанная.
– Бабушка! Смотри скорее!
– Что, Маша? Что ещё?
Бабушка уже почти не откликалась на восклицания внучки. Ответить на все не было никакой возможности.
– Бабушка! Здесь продаётся такой же слоник, как у тебя!
Тут бабушка не смогла не повернуться.
Глава 2
На витрине стояло одиннадцать серебряных слоников. Десять казались серьёзными, а одиннадцатый, который был меньше всех, глядел на мир и улыбался.
На самой верхушке его башенки алел огранённый рубин.
Бабушка прижалась щекой к стеклянной витрине, как маленькая. Она застыла, не отводя от слоника глаз.
– Ба! Бабушка! Купи мне такого же! Зайдём в лавочку, спросим, сколько стоит!
Бабушка очнулась. Толкнула дверь в магазинчик. Зазвенели колокольчики над дверью.
Маше показалось, что магазинчик волшебный. Столько всего и всё такое красивое.
Покупателей в магазинчике не было, и к ним сразу же подошёл молодой продавец.
– Можно ли отдельно купить у вас одного серебряного слоника? – спросила бабушка по-английски. – Из тех, что выставлены у вас на витрине?
– Почему бы мэм не купить весь комплект? – поинтересовался продавец. – Только весь комплект приносит его обладателю полное счастье.
– Разве может быть на земле «полное» счастье? – улыбнулась бабушка. – Полное счастье – не от мира сего.
Маша не очень поняла, о чём переговаривается бабушка с продавцом (она только начала учить английский), и решила сама вступить в разговор:
– У бабушки уже есть такой слоник. Это мне!
– Есть? Такой же? Не может быть. – Изумился продавец. – Не покажете ли вы вашего слоника?
– Да, – ответила бабушка. – Его зовут Глэд.
Бабушка вынула слоника из сумки. Тот осмотрел клеймо на задней ноге слоника, что-то залопотал на своём языке и стал звать всех, кто находился в лавке.
Последним вышел пожилой, почти старый индус. Худой, чуть согнувшийся, но с живыми добрыми глазами. Он взял слоника, посмотрел клеймо.
Руки его затряслись, он что-то пробормотал.
– Нанду… Нанду…
Индус поставил слоника на ладонь и погладил его. Потом поднёс слоника к губам и снова заговорил по-индийски.
– Это клеймо его отца, нашего деда и прадеда, — объяснил продавец. – Мой отец, Сурадж, продал этого слоника, чтоб заплатить за своё обучение мастерству. Отец стал прекрасным мастером. Дело наше разрослось, мы перебрались в Дели.
– Неисповедимы пути господни, – по-русски сказала бабушка Маше. – Наверное, я должна отдать слоника этому человеку, но слоник мне очень дорог. Как же мне быть?
– Отдавайте, мэм, – вдруг прозвучал мужской голос. Тоже по-русски, но с сильным английским акцентом. – Отдавайте Глэда, мэм.
Глава 3
Конечно, скажете вы, так не бывает, это сказка.
Может быть – да, а может быть, нет. Пусть каждый решает сам.
– Отдавайте Глэда, мэм.
Ни бабушка, ни Маша, увлечённые разговором с продавцом, не заметили, что за ними уже давно наблюдает пожилой седой английский джентльмен с короткой шкиперской бородкой.
Услышав его голос, бабушка медленно повернулась в сторону говорившего.
Казалось, она не устоит на ногах. Бабушка пошатнулась.
– Том, это ты… – прошептала она.
– Лена…
Том приехал в Индию как турист. Разумеется, он не мог не зайти в лавочку, где продавались серебряные слоники, так похожие на подарок его отца, героически погибшего моряка Джеда Моррисона.
– Лена.
– Том.
Том обернулся к продавцу и что-то тихо сказал ему. После этого уже не отходил от бабушки ни на шаг.
Несколько слов, сказанных Томом, помогли индусу понять ситуацию. Продавец снял с витрины одиннадцать серебряных слоников и начал упаковывать их, чтобы подарить Маше.
Но Маша сказала по-английски:
– Нет! Заверните, пожалуйста, самого маленького!
Мистер Моррисон одобрительно кивнул головой, глядя на Машу.
Продавец улыбнулся, понимающе кивнул и упаковал маленького серебряного слоника, сняв с полки для этого красивую дорогую шкатулку, украшенную серебряной резьбой и разноцветными камешками.
А бабушка Лена прошептала мистеру Тому на ухо:
– Это твоя внучка, Том.
Мистер Том не смог произнести ни слова в ответ.
Бабушка Лена и пожилой английский джентльмен стояли, держа друг друга за руки, а старый индус всё ещё гладил морщинистой рукой своего Нанду.
Через полчаса бабушка, Маша и мистер Том Моррисон сидели в кафе того отеля, где проживали бабушка и Маша.
Бабушка свободно говорила по-английски, а мистер Том – с трудом по-русски. Он выучил русский по самоучителю. Выучил в надежде на встречу. Выучил тогда, когда на встречу не имелось никакой надежды.
И бабушка Лена тоже учила английский.
Вот и пригодились выученные языки.
Ведь ничего на белом свете не происходит и не случается просто так.
Глава 4
Бабушке и мистеру Тому нашлось, что рассказать друг другу.
Бабушка рассказывала о том, как одна без помощи воспитывала сына Тимофея. (Она называла его Тим – почти как Том).
Как говорила Тиму о том, что его папа погиб на войне. В те годы многие дети росли без отцов, и Тим ничем не отличался от сверстников. Разве можно было тогда рассказать кому-то, что папа Тима иностранец.
От матери Тим узнал, что серебряный слоник когда-то принадлежал его погибшему отцу.
В детстве он брал Весёленького в руки и представлял, каким красивым, сильным и мужественным был его отец.
Мечтал Тим и о том, как вырастет и отправится в далёкое путешествие, чтобы открыть неизвестные острова и страны.
Он представлял, что станет правителем сказочной страны, в которой никогда не будет войн. У каждого мальчика, у каждой девочки будут и мама, и папа, и сестрички, и братики.
И все будут жить дружно и счастливо.
– Тимофей сейчас в Антарктиде. В экспедиции, на станции «Восток», – рассказывала бабушка мистеру Тому. – А у его жены недавно родился сын, поэтому я и взяла с собой Машу.
Мистер Том ничего не отвечал. Он только смотрел на бабушку. И таким был этот взгляд, что Маша даже отвела глаза, чтоб не подсматривать чужих секретов.
Бабушка рассказала мистеру Тому, как выучилась на врача, защитила кандидатскую диссертацию, потом – докторскую. И вот она здесь. Представляет Россию на медицинском конгрессе.
– Теперь, Том, расскажи о себе, – попросила бабушка.
Мистер Том говорил коротко.
Он уволился из армии по ранению и стал водить по Темзе прогулочные суда. Был женат, неудачно. Детей не было.
И вот решил съездить в Индию. Посмотреть на те места, где проповедовал апостол Варфоломей. И где бывал его отец.
Маша смотрела на бабушку и мистера Тома, слушала их. Что-то понимала, что-то – нет.
Оказывается, у неё есть дедушка! Да ещё какой, английский капитан! С бородкой!
Вот папа обрадуется!
Ничего, что Маша не поняла всех слов, произнесенных бабушкой и мистером Томом. Всё равно она поняла главное – это и есть любовь. Любовь, без которой не может совершиться в мире ничего хорошего.
Маша открывала свою драгоценную шкатулочку, смотрела на серебряного слоника и думала о том, что обязательно встретит и свою любовь, такую же крепкую и чистую, как у бабушки.
Вы думаете, это конец истории?
Маша давно выросла, и у неё родился сын Андрюша. Он оканчивает школу, изучает английский и математику. И мечтает о путешествиях, далёких странах и неоткрытых островах. А ещё он мечтает… догадались, о чём?
Что мама подарит ему своего серебряного слоника.
Конечно, подарит. Дайте срок.
Москва, Россия
[1] Амар – бессмертный.
[2] Васанта – весна.
[3] Ратан – драгоценный камень.
[7] Вайшьи – со времён Средневековья индийское общество делилось на четыре главных сословия: брахманов (священнослужителей), кшатриев (воинов), вайшьев (торговцев, скотоводов и земледельцев) и шудр (слуг и разнорабочих). Индусы верят в перевоплощение и считают, что тот, кто соблюдает правила своей касты, в будущей жизни поднимется по рождению в более высокую касту, тот же, кто нарушает эти правила, потеряет социальный статус.
[8] Неприкасаемые – люди вне четырёх каст. Они считались способными осквернять членов высоких каст, особенно брахманов. Неприкасаемые занимались уборкой мусора, обрабатывали кожу, глину. Члены таких каст жили в отдельных кварталах или на обочине поселений «чистых» каст, не имели своей земли, и большинство из них работало в чужих хозяйствах.
[9] Джед – возлюбленный Богом.
[10] Английская пословица.