Наталья Бекенёва
Радужное море
Всем привет! Меня зовут Калинка-Малинка. И у меня есть друг Пломбир. У него большая семья: жена Розовая Зефирка и дети Пломбирчики. Все они заводные собачки и виляют хвостами – суда-тюда, суда-тюда, суда-тюда.
Мама сказала, что я говорю неправильно. Правильно – сюда-туда.
Но хвосты моих собачек крутятся, как волчок, когда я заведу их ключиком. И суда-тюда, и по-маминому. Имена у них, как у моих любимых сладостей. Это я с первой фантазейкой сочинила!
О них мой дневник. И я его в голове придумываю, а перед сном маме рассказываю. Она потом запишет.
Сегодня осень. У неё есть три брата. И все на «брь» – один теплый и жёлтый, другой бурый и мокрый, третий холодный и лысый. Сентябрь, октябрь, ноябрь… Еле на развивашке запомнила!
– Марина! Поехали! – позвала мама.
Ну вот, не успела я завести Зефирку, как надо ехать в этот «Арбуз»!
– Иду! – Подскочила я. Ну, как иду, подскакиваю. В прошлом месяце я выиграла большой приз с народным танцем «Калинка-Малинка» и теперь, как говорит папа, «меня преследует слава». Ну, то есть эти движения.
На пяточку-цок! На носочек-скок! И покуржи-и-и-иться! Руки в боки, и с подскоком к маме…
– Ах, ты моя Калинка-Малинка! – обнимает меня она.
– Ма, ну, давай сегодня прлопустим «Арлбуз», – говорю я, ведь буква «р» у меня ещё плохо получается. Хотя мой логопед говорит, что я привыкла «лэкать» и мне надо просто выкинуть букву «л», как вредную подружку. Я старюсь, ведь через год мне идти в школу. А там…, как говорит папа, у всех буква «р» от зубов отскакивает. Как у солдат.
Ничего она у них не отскакивает! Сколько раз на параде на них смотрела – у всех рты закрыты и даже усы не топорщатся! Это, наверное, какие-то солдаты особенные.
Я взяла Пломбира, и мы сели в мамину машину.
Вот и детский центр. Там надо читать, писать, считать. Мама водит меня туда уже год, и раньше я там фасоль и горох перебирала. И мелкие макароны по разным баночкам раскладывала. Странное было занятие. Но как говорила, моя учительница Надежда МоркОвна – развивает мелкую моторику. Не знаю, по — моему мои руки и так вертятся достаточно быстро. Не зря же я конкурс выиграла?!
– Здравствуйте, Надежда Марковна! – говорит мама и быстро снимает с меня уличные туфли. Надевает сменные.
Я улыбаюсь. Хитренько. Потому что знаю, что сейчас поймаю фантазейку. Первую за день. Смотрите дальше…
Надежда МоркОвна спускает очки и строго смотрит на меня из-под рыжей-рыжей чёлки. Поправляет яркий зелёный платок на шее. Теперь вы понимаете, почему я зову её так. Потому что у неё верхняя часть – морковенская!
– Я побежала! – кидает мне мама воздушный поцелуй.
– Чпок! – хлопнула я себя по щеке. Поцелуй поймала.
– Мариночка, садись, – приглашает меня за страшно-аккуратный стол Надежда МоркОвна. Карандашики – над тетрадочкой, ручки – справа, ластик-слева. На подставочке – букварь. А там буква «Б» — большая и толстая. Читать будем. Слоги напевать. Всё скучное.
Девочку рядом, зовут Олечка.
— Ба, бе, би, бо…, – читает она.
А мой рот в букву «о» растягивается. Вот-вот, уже начинается. Я зеваю, и…
Нет, нет, ещё рано! Только занятие началось. Но радужная фантазейка уже летит мне в рот! Сегодня это круглый игольчатый шарик! Что буде-е-ет…
Хлоп! – фантазейка уже во мне.
И я её проглотила. Боюсь рот открыть.
– Мариночка, ты узнаёшь следующую букву? Какой звук…, – спрашивает Надежда МоркОвна. –Помнишь мы на прошлом занятии её лепили, а потом песенку пели «Валенки Варюшке валяли воробушки».
Я мотаю головой. Песню то помню. У меня потом ещё до вечера воробышки вокруг головы летали. Ещё бы! Мы её десять раз спели!
– Мне надо её нарлисовать! – говорю.
– Ладно, – отвечает моя учительница. Даёт мне лист бумаги. – Но лучше карандашиками.
Но я тянусь к баночкам с гуашью.
МоркОвна строго смотрит на меня, но молчит. И медленно вытягивается в длинную морковку с зелёными листиками вместо рук. А я ничего не могу поделать. Фантазейка уже во мне!
Мой палец ныряет в оранжевую гуашь, и вслед за ним на листе простирается огро-о-мное оранжевое море.
Я быстро открываю ещё пять разноцветных баночек. Голубая, зелёная, красная! Погуще, погуще, погуще! И море становится радужным.
– Тяв- тяв-тяв! – лает Пломбир. Он уже давно ждал фантазейку! Ведь в них он оживает, как настоящая собака!
Взгляну на МоркОвну. Она застыла. Стоит и не движется. Как обычно в моих фантазейках. Все взрослые просто каменеют. Кто от злости, а кто от радости. В зависимости от воспитательности.
Нырять в Радужное море одной – скучно и страшно. Эх, возьму Олечку!
Тяну к ней измазанную красками руку, она не трусиха, хватается. И мы вместе становимся маленькими и — хлюп в волну! Пломбирчик плывёт прямо к нам. Мы весело купаемся. Хотя в настоящих морях я не умею плавать.
– Где мы? – спрашивает Олечка.
– В Радужном море! – отвечаю. И мы, схватив за уши Пломбирчика, катаемся на волнах. Как весело!
«Кап-кап-кап» – срываются нам на головы неприятные холодные капли. А небо становится мрачным, серым, ещё и в какой-то красный цветочек с зелёными листиками.
Небо скручивается в страшную гусеницу, затем расправляется в огромного плоского жука, и приближается к нам.
– Что это? – кричит Олечка, и мы прижимаемся к Пломбиру.
Он отчаянно гавкает, пытаясь отпугнуть ужасное чудовище.
Жук-чудовище ооочень близко. Он уже снижается на море. Раскрывает свою пасть и выпивает море до половины.
– Бежим! — Кричу я.
Мы выбегаем на берег. Ужасное чудовище выпивает море до дна…
В горле моём запершило. Фантазейка заканчивается.
– Безобразие! – звучит голос МоркОвны. – Ты изрисовала весь стол! И Олечку испачкала. И как ты умудрилась за несколько секунд провернуть такое! Просто молниеносная девочка! – ругается ожившая учительница, сжимая в руках серую тряпку в красный цветочек. А на ней – волны Радужного моря.
Как всегда! Взрослые всё портят! Не могла ещё подождать, мы бы позагорали.
– Зато, я видела волны! Буква «В»- волны! – с гордостью говорю я.
Холодная история
Зима. Декабрь. Сегодня к нам в гости пришла моя бабушка. Она настоящая моржиха!
– Привет сони! Вперёд, закаляться! – прокричала она ранним утром, вбежав к нам в дом лыжном спортивном костюме.
У бабушки была пробежка. И она решила, что сегодня тот день, когда мне можно начать закаляться. Мама закутала меня в махровый халат, надела шапочку, колготки, и погрузила ноги в теплые сапожки.
– А это лишнее! – сказала бабушка и велела обуться в кеды.
Мы вышли во двор и пробежали круг по снегу. Затем стали под сосны, сделали зарядку. И тут бабушка тряхнула игольчатые ветки! Холодный снег опушил меня с ног до головы! Я даже рот открыла от неожиданности.
Вот-вот, начинается, только и успела подумать я…, и колючая и холодная фантазейка, как шарик пломбира, попала мне в рот.
Я открыла глаза. Чудеса! Вокруг снег, а мы с бабушкой настоящие моржихи — северные звери. У нас толстая бурая кожа, а из пасти торчат клыки. У бабушки длинные и серые, а у меня ещё маленькие; вместо рук – широкие ласты, и хвост тоже есть!
Почему-то мы ползли не по льду, как я видела по телевизору, а по обычной рыжей земле. Мы двигались в огромном моржовом стаде. И нам было тесно.
– Бабушка, где мы? – спросила я на моржовом языке.
– Это Северный Нельдовитый океан, – ответила бабушка.
– Ледовитый! – недоумённо поправила её я. – Только где лёд?
– Видишь ли, сейчас у людей глобальное помутнение, то есть потепление. Из-за этого льды в океане тают. Нам, моржам, совсем плохо без него. Мы привыкли жить на льдинах, нырять с них в воду, рыть дно своими бивнями, и добывать рачков и моллюсков. Но с каждым годом льда всё меньше и меньше.
– Почему? – спросила я.
– Потому что люди очень большие мерзляки и торопыжки. Они включают вонючие дымные печные трубы, летают на шумных воздушных машинах, и даже ездят в гудящих печах, а оттуда валит зловонный дым. Люди всё время дымят и куда-то торопятся, воздух теплеет, а льды тают.
Вдруг сторожевые моржи заревели. Наш вожак увидел вдалеке ледовое место. И мы все, толкаясь, и смешно шлёпая ластами по мёрзлой земле, поспешили к нему.
В этот день мы долго ныряли с большой и длинной льдины в море, плотно пообедали, отогнали двух белых медведей от нашей большой ластоногой семьи.
– Ры-ииии, – очень смело рычала я на медведей из-за десятка спин почтенных моржей.
А потом мы играли в «испугашки» с вертолётом. Люди думают, что мы их боимся, когда их машины кружат над нами. Поэтому они облетают нас стороной.
А мы просто делаем вид, что нам страшно и громко хохочем.
Вечером я забралась на спину к бабушке. Так теплее и мягче. И быстро уснула под биение её большого и доброго сердца. Впрочем, оно доброе у всех моржей.
– Маринка! – крикнул мне кто-то на ухо. – Ты что уснула?
Это была моя бабушка. Я распахнула заснеженные ресницы. Похоже, мы стояли под ёлкой всего несколько секунд, и моя фантазейка привиделась мне, пока бабушка растирала мои ладошки снегом.
– Ну-ка, побежали в дом! Для первого моржевания достаточно.
Бабушка осталась у нас на чай. Я перебирала баранки в вазочке, думая о своей холодной фантазейке из Северного Нельдовитого Океана, и о бедных моржах, которым приходится долго-долго брести по берегу в поисках льда.
– Калинка-Малинка, ты что такая грустная? – спросил папа.
– Да, так пррросто…гррустно, – неожиданно прорычала я.
– Ой! Мариночка букву «р» выговаривает! – всплеснула руками мама.
– Па, – выглянула я в дырочку от баранки, – давай пррродадим нашу машину…
Планета Каруселия
Уже весна. Я уже сосем взрослая. Через лето – мне в школу!
Мы пришли с мамой на детскую площадку.
Наша соседка говорит, что её построили для нас какие -то «виновники», а придумал всё здесь «горе-дизайнер». Рисовал, какие будут качели день и ночь! И забор разукрашивал.
Я думаю, он больше ночью работал. Потому что, площадка о-о-очень необычная. Качели- это колесо и сеточка. В них сел – плюх, и провалился!
Качалки на пружинках – странные деревянные животные. Вместо крыльев у мухи – рога, вместо хвоста у собачек – пёрышки.
Мама говорит, что таким-только детей пугать.
Но забор мне нравится! Там квадратноголовые котики за треугольными мышками гоняются. И деревья вокруг них с фиолетовыми завитушками вместо веток. Я бы мечтала попасть туда в своей фантазейке.
Моя любимая — горка!
У неё много ног-лестниц, пять лап, по которым катиться, а крыша на мятую бумагу похожа,
– Ромка, привет! – кричу я и топаю, как слон, вверх по лестнице.
Ромка светленький – в синем спортивном костюме и кепке, я тёмненькая – в белой кофточке и длинных, шуршащих, серебристых штанах. В них так легко скользить с горки! На голове у меня берет. Он тоже блестящий, с искрящейся на солнце ниткой, как и на кофточке.
Я сажусь за Ромкой. Будем с горки съезжать. Зефирка пусть постоит, вдруг ещё свой заводной хвостик сломает.
«Ууууууууууу» – в небе гудит вертолёт.
Я смотрю на него сквозь круглое отверстие в ломаной крыше. Какой он огромный!
Вдруг голова моя кружится, рот открывается и…Вот она! Новая фантазейка! Такой у меня ещё никогда не бывало! Она длинная, тягучая и белая, как жвачка.
– А-а-а! – выкрикиваю я, и мы с Ромкой съезжаем.
Но горка вдруг поднимается, отрывает стальные лапы от земли…, и становится настоящим космическим кораблём. Тарелкой! Она овальная, с мигающими кнопочками на панелях, а на них смайлики – грустные, весёлые, серьёзные. Выше – большие кнопки: груша, манго, апельсин и лимон.
Лимон — это самая большая кнопка. И она загадочно перечёркнута красной линией.
Мы огляделись. На нас с Ромкой космические скафандры – синий и серебристый!
– Приветствую вас на борту корабля «Горкодром – 1»! – отчеканила Розовая Зефирка. Она стала на задние лапки и отдала честь нам честь.
Моя заводная собачка была одета в розовый космический костюм, запятнанный чёрными лапками.
– Я — главный инженер корабля, – сказала Зефирка. – И сейчас мы отправляемся на планету Каруселия за тысячу игровых лет от Земли.
– Вот это да! – вылупил глаза Ромка. – Я сто раз бывал на этой горке, но такое со мной здесь в первый раз. Это всё по-настоящему? – повернулся он ко мне.
– Пока моя фантазейка не раствориться, — подмигнула я.
– Самая весёлая планета нашей Галактики – Каруселия в опасности! Не говоря уже о планете Груше, Манго и Апельсине из Галактики Сладостей.
Мы с Ромкой, едва не подавились от смеха. Наверное бы и подавились, если бы не скафандры. Они не давали нам пустить смешинку в живот.
–Да, здесь полно невероятностей! – сказала Зефирка. – Но сейчас мы летим в Галактику Развлечений.
– А что, есть такая? — перебил её Ромка.
– А как ты думал? Все детские фантазии, игры и шалости придумывают взрослые? Нет! Они зарождаются в Детской Вселенной. Ночью, мы, жители, посылаем взрослым сигналы, а они изобретают для вас, детей, новые игрушки и рецепты сладостей.
Мы сели в крутящиеся кресла космонавтов у пульта управления. И Розовая Зефирка поднесла лапку к кнопке хохочущего смайлика.
– А что случилось с Каруселией? Почему она в опасности?
– Кисляноиды, — вздохнула Зефирка, – жители планеты Лимон, решили захватить Галактику Развлечений. На их планете все реки и моря из космического лимонного сока. И вот, недавно, кисляноиды изобрели кисляные пистолеты. Теперь они прилетают на Каруселию и обстреливают со своих кораблей всё, что попадётся им на косточки! Винтики ржавеют, карусели ломаются, некоторые пластиковые горки просто разъело лимонным соком до дыр!
– А что значит на косточки? Кисляноиды, что скелеты? – спросил Ромка.
– Нет, но лимонные косточки у них торчат вместо глаз.
– Какие, наверное, ужасные эти кисляноиды, – зажмурилась я, словно проглотила конфетку-кислинку.
– Нет. Они жёлтые, как настоящий лимон. И толстокожие.
Зефирка наморщила черный собачий носик и дёрнула усами.
– Вы готовы к смехоускорению? Через миг будем на Каруселии.
Мы с Ромкой решительно кивнули, и Зефирка нажала на смайлик. Тут же в кабину прорвался оглушительный детский смех. Будто тысяча детей разом захохотали у нас над головами! Корабль ускорился, замигал, и рванул в космическое пространство.
Когда я открыла глаза, мы медленно приближались к огромному пёстрому шару. Он сиял множеством ярких огней на движущихся предметах. Это была Каруселия.
Мы с Ромкой радостно переглянулись.
– Скажи Зефирка, а кисляноидов пускают на качели? – спросила я.
– Нет, конечно, они же вредные и кислые! – недоумённо нахмурилась Зефирка.
Я задумалась. Невесело живётся ,наверное, этим лимонным жителям.
«Горкодром -1» прикаруселился. Один из люков корабля открылся, Ромка нажал на кнопочку, и снизу выехала лестница. Мы сошли. Под ногами у нас был бордовый резиновый асфальт. Повсюду были гоночные дорожки с красно-белыми ограничителями-заборчиками и флажками. Под ногами надпись «Финиш».
– Это пустыня Картодоромия, – весело объявила Зефирка.
С неба падал розовый свет. А затем, бах, и сменился на радужный. Мы с Ромкой ахнули! Высоко-высоко над нами мерцала огромная звезда. И её огоньки излучали розовые, жёлтые, синие…самые разные цвета.
– Круто-о-о! – не сдерживая восторга, выпалил Ромка.
– Это — планета Иллюмината! Она освещает нашу Галактику, и усыпана гирляндой из огней. Они включаются утром и погасают ночью. Никто не знает, как это происходит. Иллюмината это делает сама. Некоторые учёные-карусельцы, считают, что внутри планеты огромный выключатель и его нажимает робот, – сказала Розовая Зефирка.
«Бах! Бах! Тарабах!» – где-то вдалеке загремел салют. Заиграла весёлая музыка.
– Я знаю, как справиться с кисляноидами! – неожиданно заявил Ромка. – Мы можем добраться до главных аттракционов, туда, куда они часто прилетают?
– Конечно, – сказала Зефирка, – вернёмся в «Горкодром -1».
Внутри корабля, мы сняли скафандры и остались в космических костюмах. Зефирка сказала, что нам нужно подкрепиться и угостила нас сладким космическим дюшесом.
– Лимонад, значит, вы пьёте, а кисляноидов на карусели не приглашаете, – заметила я, отхлебнув глоточек из высокого серебристого стаканчика.
Зефирка с удивлением посмотрела на меня:
– Они никогда и не хотели дружить с нами! Только и делают, что летают по планетам и всем вредят. И вообще, они вредные и непривлекательные! У Большой Ку – королевы планеты кукол от их вида синеют волосы! А у поющих мишек с планеты говорящих игрушек – заикание начинается!
Розовая Зефирка нажала на кнопочку с веселым смайликом и большим носом.
Через миг, к нашему кораблю по пустыне Картодромии мчались две машины. Из одной вышел водитель- каруселец в шлеме, белом комбинезоне и перчатках. Он снял шлем. Вместо носа у него торчала красная лампочка, а вместо ушей – антенны. Остальные части тела были обычными, человеческими.
– Пи-лот Тон, – представился он. – Вы-зы-ва-ли? – Произнёс он слегка по-роботски.
– У каждого жителя Каруселии сигнальный нос, – тихо пояснила Зефирка. – Когда на аттракционах возникают неполадки – лампочка карусельца немедленно…
«Виу-виу-виу!» – взвыла антенки-передатчики, и нос Тона вспыхнул красным.
– На площади Белого Лебедя что-то случилось, – сказал он. – Вперёд!
– А можно мне за руль? – подскочил к Тону Ромка. – Я уже гонял на таких с папой!
Тон кивнул, и мой друг тут же надел шлем, что лежал на пассажирском сидении. Мы с Зефиркой сели в свободный розовый автомобиль. Он был более вместительный и не очень напоминал гоночную машину, а больше – девичий кабриолет с открытым верхом.
Машина Тона взвизгнула, и мы помчались вперёд, петляя по гоночной трассе в пёстром освещении Иллюминаты. Мы пересекли надпись «Старт». Вот и город. Сначала на пути нам встречались разноцветные кукольные дома, дома из конструктора и даже из детских кубиков. Потом мы въехали в высокие красные ворота шумного парка развлечений.
На центральной площади возвышалась фигура лебедя. Это была большущая, размашистая цепочная карусель в окружении множества разнообразных горок, надувных батутов, качелей и подпрыгивающих скамеек с мигающими огнями.
На площади Белого Лебедя царил переполох. В небе зависли десятки космических кораблей жёлтого цвета. Из их овальных окон вылетали струйки лимонного сока.
– Атака кисляноидов! – рассерженно произнесла Зефирка. Мы вышли из машины. – Шлемы не снимать!
Карусельцы закрывали лица маленькими зонтиками и грозили врединам кулаками.
Ко мне подбежал Ромка:
– За мной, есть план! – Он схватил меня за руку, и мы рванули к колесу обозрения. Сели в кабину.
Я разгадала план Ромки. Но пока у меня фантазейка, секреты раскрывать нельзя.
– Внимание, внимание! – прокричал Ромка на самой вышине колеса-обозрения. – Кисляноиды и карсусельцы, с вами говорят дети-земляне!
– Приглашаем вас на аттракционы! – с улыбкой выкрикнула я.
Обстрел тот час прекратился. Музыку выключили.
– У нас на Земле все играют и катаются вместе! – сказал Ромка. – И вы тоже должны дружить. Мы удивлены, что в Детской Вселенной жители ссорятся и не любят соседей.
Карусельцы потупились, а их лампочки-носы тут же загорелись красным от стыда.
– Не нужно прогонять кисляноидов, – сказала я в полнейшей тишине, взглянув вниз на карусельцев. – У нас на земле все дети разные: худые и толстые, с чёрной и белой кожей, с рыжими или тёмными волосами. Есть и такие, кто плохо видит, или вовсе не разговаривает. Но в парках и на горках мы катаемся все вместе. Ведь так же веселей?
Тут из космического корабля похожего на сплющенный лимон выглянул маленький кисляноид. И я помахала ему.
– Давай сюда, – позвала я его! – Покатаемся на колесе вместе!
Когда десятки кораблей прикаруселились в разных уголках города, и жители побежали встречать кисляноидов, моя фантазейка стала рассеиваться.
«Шлёп!» – и я слетела с горки. Уже у себя дома. На Земле.
Передо мной стоял незнакомый мальчик, младше меня. Его глаза были очень узкими, а кожа немного смуглой. И он не решался зайти на горку по высоким ступеням.
«Какой интересный малыш!» – подумала я, взяла его за руку, и вместе мы забрались по лестнице.