Александр Либих
Глава первая. Трое простых парней
Лейтенант Паркос не любил суету Земли, кое-как он её терпел первые семь лет своей жизни, но человеческое терпение не беспредельно. Когда начались занятия в школе, Паркос твёрдо решил поискать более спокойную планету.
Не сразу ему удалось отправиться в космические путешествия: громадный ротвейлер обнаружил его под койкой в каюте адмирала. К счастью, умный пёс не разозлился, а лишь удивлённо зарычал, призывая всех членов экипажа посмотреть на это шустрое маленькое существо.
В другой раз Паркос попытался спрятаться на кухне роскошной туристической яхты, но повару строго приказали накануне старта избавиться от тараканов – и Паркос, беспрерывно чихая, вынужден был на четвереньках вслед за несчастными насекомыми покинуть ужасный корабль. Повар был, наверное, очень молчаливым человеком. Он уронил картофелину, которую чистил, и открыл рот, но всё-таки ничего не сказал.
Сообразительный мальчик вскоре понял свою ошибку: забравшись в какую-нибудь космическую штуковину, он прятался и ждал, пока соберётся вся команда, а надо было не прятаться и не ждать.
На следующий день Паркос, глубоко задумавшись, прошёл мимо школы и ни разу не оглянулся, потому что у него не было привычки грустить о прошлом.
Неподалёку от школы находился суперсекретный полигон, замаскированный под пивзавод. Действительно, здесь варили неплохое пиво, но понемногу: не на продажу, а только чтобы хватило персоналу полигона и проверяющим. В основном же, как предполагалась, на данном объекте испытывали боевые корабли, построенные для отражения агрессии квакунгов Плутона.
Было бы сильно подозрительным обнести полигон двумя рядами пятиметрового забора с колючей проволокой, а на межзаборную территорию выпустить серьёзных собак и кормить их по нечётным понедельникам. Заборчик поэтому был так себе, и собачки были ему под стать: несколько дворняжек прижились на мнимом пивзаводе и с любопытством бежали к каждому новому человеку, приветливо виляя хвостами. Понятно, как здесь встречали друзей, особенно окрестных ребятишек.
Однако лишний шум был ни к чему. Паркос подождал, пока охранники и собачки пошли в столовую завтракать. Потом со свойственной ему уже в юные годы меланхоличной, неторопливой ловкостью он пробрался к новеньким кораблям и без колебаний выбрал самый большой, изумительно красивый крейсер «Последняя надежда Земли».
Нельзя сказать, что Паркос в ту пору был очень опытным астронавтом, однако он старался по мере сил никогда не робеть. Усевшись поудобней в кресло пилота, он с тихим восторгом смотрел на многоцветный, сияющий пульт управления. Затем, прислушиваясь к своему внутреннему голосу и советуясь с двумя случайными попутчиками (так уж получилось, что у Паркоса оказались попутчики), отважный путешественник начал нажимать кнопочки и переключать тумблеры, до которых мог дотянуться.
Пока Паркос экспериментировал, появилась возможность назвать его помощников: то были могучий биоробот Макс и ошибка генетиков Баксик.
Макса учёные хотели сделать киллером-суперменом и заказать ему квакунгов, но не учли главный закон робототехники: робот не способен причинить вред разумным существам – ну никак у него не получится!
Разумеется, конструкторы знали об этом законе. Была, однако, твёрдая уверенность, что его можно обойти: трудно человеку представить, что какое-нибудь двуногое, или четвероногое, или даже искусственно созданное существо невозможно разозлить.
После первых неудачных попыток учёные разделились на две бригады и злили Макса в две смены, но андроид никого пальцем не тронул, только смотрел на своих создателей с каждым днём всё печальней. Однажды он сказал:
– Господин профессор, я понимаю, почему вы просите и даже требуете, чтобы я врезал в глаз вашему ассистенту, а также господину директору, когда он вернётся из отпуска. С доказательствами необходимости этого я в основном согласен – по вечерам, когда вы с презрением отодвигаете пробирки, из которых пили лаборанты с лаборантками, ставите на стол две стопочки и мы долго беседуем о том, как сделать Вселенную прекрасней, добрей, справедливей. Должен, однако, признаться, что днём при вынужденном общении с вашими коллегами смешанное чувство удивления и жалости оказывается у меня сильней, чем чувство справедливости.
Учёные совсем измучились с Максом и как-то, по случаю дня рождения господина профессора, решили немножко отдохнуть, расслабиться. Андроид к тому времени тоже притомился каждый день разочаровывать умных, талантливых людей. Когда в лаборатории стало совсем тихо, он помыл посуду, потом осторожно, стараясь ни на кого не наступить, выбрался на волю и пошёл куда глаза глядят.
Они почему-то упрямо смотрели в сторону полигона. Впрочем, отдельные историки уверяют, что андроида направляли не глаза: его мощнейший супернос в жаркую погоду был способен за многие мили почувствовать запах хорошего пива.
Однако на полигоне Макс забыл о пиве. Потрясённый и очарованный, не глядя под ноги, запинаясь, он подошёл к великолепному крейсеру, рядом с которым, задрав голову, стоял маленький человечек.
Мальчик обернулся, его внимательные, хитрые глазки встретились с голубыми видеоэлементами робота – и два столь разных созданья прекрасно поняли друг друга.
Проникнуть на корабль оказалось не просто: замки были весьма странными. Паркос, несмотря на свою обычную аккуратность, испортил пару отмычек и вынужден был согласиться с андроидом, который считал, что нельзя упускать момент, пока никто не мешает выломать дверь.
Естественно, Паркос поинтересовался, как они будут её закрывать. Макс объяснил, что сейчас главное – взлететь, потом в свободное время можно будет найти на таком большом корабле множество не очень нужных вещей и заткнуть дыру практически любого размера.
Подумав, Паркос ответил:
– Если вы, господин Макс, уверены, что сейчас следует поступить решительно, то я не возражаю.
Он спустился по трапу на несколько ступенек, предоставляя товарищу наверху свободу действий.
Едва только дверь и андроид остались один на один, как случилось невероятное: дверь заметно задрожала и открылась…
Путешественники ещё не знали, что космические люки и двери нового поколения были наделены искусственным интеллектом, чтобы различать своих и чужих. К сожалению, все изобретения, даже самые замечательные, имеют какой-нибудь маленький недостаток. В данном случае оказалось, что разумные люки и двери обладали чувством самосохранения, умели реально оценивать соотношение сил, делали правильные выводы из своих немногочисленных ошибок и быстро учились действовать в соответствии с обстановкой.
Весьма удивлённые, Паркос и Макс осторожно переступили порог. Они понимали, что неожиданности только начинаются. Действительно, вдруг раздалось отчаянное:
– Господа, господа, подождите, я с вами!
По ступенькам трапа тяжело прыгало нечто странное… круглое, изумрудно-зелёное, как хороший арбуз, но всё покрытое колючками.
– Уф-уф-уф! – задыхаясь, нечто вкатилось в корабль.
– Простите, – первым опомнился Паркос, – по техническим причинам мы стартуем немножко раньше и вынуждены будем отклониться от указанного в билетах маршрута.
– Да, – поддержал товарища Макс, – это такой специальный, чартерный рейс. В кассе космопорта вы сможете перерегистрировать свой билет на другой корабль, улетающий в нужном вам направлении. Очень просим нас извинить!
– Не надо, уф-уф-уф, извиняться, всё нормально!
Андроид задумчиво посмотрел на странное существо и спросил:
– Я правильно понял, что любое направление вас вполне устроит?
– Признаться, господа, я путешествую впервые, поэтому в выборе направления всецело полагаюсь на вашу опытность.
Паркос и Макс переглянулись: конечно, втроём веселей путешествовать, тем более что кругленький был, похоже, существом не вредным.
Вскоре выяснилось, что имя у него тоже было симпатичным – Баксик. Он появился на свет благодаря любознательности генетиков, которые попробовали скрестить техасское перекати-поле и астраханский арбуз. Идея в принципе была интересной: предполагалось, что большие стада неприхотливых колючих арбузов можно будет пасти в бескрайних прериях Дикого Запада.
Однако случилось непредвиденное. В соответствии с хартией ООН «Еда и совесть» цивилизованный гражданин не должен питаться существами, чей уровень развития по «Интеллект-шкале» превышает два процента. Баксик далеко не всегда, можно даже сказать, что очень редко, но всё-таки в некоторых ситуациях проявлял интеллект на уровне почти двух с половиной пунктов.
Понятно, что ума у Баксика было сравнительно мало, гораздо меньше, чем хитрости, и некоторые учёные считали, что Баксик вполне пригоден к употреблению. Разгорелась жаркая дискуссия, в которой победили сторонники строгой законности: Баксика признали бесполезным для человечества, поэтому продукт неудачного эксперимента следовало устранить каким-нибудь гуманным способом.
Выбор самого гуманного способа сильно занимал учёных, поступило большое количество предложений. Мнением Баксика никто не интересовался, да и вообще, его как будто бы оставили в покое. Генетики вдруг перестали его исследовать. Нейрологи уже не спрашивали, где у него болит голова, если он думает. Он мог бы наслаждаться бездействием среди всеобщей суматохи, но Баксик почему-то напряжённо размышлял на предельно возможном для него уровне.
Однажды вечером старенькая уборщица забыла закрыть клетку Баксика и прошептала: «Малыш, не хочу рассказывать, что я сегодня слышала, но на твоём месте я бы не осталась здесь ночевать».
Надо сказать, что Баксик, несмотря на плотное телосложение и смирный характер, отличался просто фантастической подвижностью – ему постоянно хотелось куда-нибудь неторопливо катиться, ведь его создали для кочевой жизни.
Он катился всю ночь, любуясь звёздным небом и удивляясь глупости автомобилей, от которых ему иногда приходилось уворачиваться. Дорога от научно-исследовательского центра вела на полигон. К утру Баксик туда докатился, там тоже немного попутешествовал, но, заметив Паркоса и Макса, поспешил к ним присоединиться.
Между прочим, он практически сразу доказал свою полезность для маленькой команды. Именно Баксик, проявив редкий дар предвидения, посоветовал Паркосу нажать красивую сиреневую кнопочку, после чего раздалось тихое урчание гравитонных двигателей, и путешествие началось.
Автоматически включился монитор. Путешественники увидели, что с каждым мгновением увеличивается расстояние между ними и родной планетой. Андроид в состоянии эйфории начал шептать любимые стихи. Баксик, обезумев от восторга, тихо говорил неприличные слова. Паркос ничего не мог сказать, он только радостно кивал товарищам, соглашаясь с ними обоими.
Вдруг случилось ужасное…
Глава вторая. На пути к Плутону
Вдруг случилось ужасное…
(К сожалению, следующие три листа рукописи не сохранились.)
…и таким образом всё закончилось хорошо.
Однако через некоторое время Паркос обратил внимание, что на пульте управления почему-то нет руля. Под креслами и в углах его тоже не нашли. Баксик предположил, что руль мог укатиться в коридор, или, может быть, он лежит в сейфе в каюте капитана.
Было бы весьма опасно летать без руля, поэтому парни решили обязательно его найти и заодно обследовать корабль: им хотелось посмотреть, что они теперь имеют. Даже Паркосу это было интересно, не говоря уже о Максе и Баксике, которые никогда ничего не имели.
Вскоре начались поистине фантастические открытия. В одной жутко холодной комнате путешественники обнаружили невероятно большие запасы мороженого. Паркос с трудом оторвал взгляд от найденных сокровищ и покосился на товарищей – те растерянно моргали, и было понятно, что они видят то же самое.
Многочисленные пробы показали, что в комнате действительно мороженое на любой вкус. Разумеется, следовало всё подсчитать, чтобы зарегистрировать в «Журнале нашего имущества»: андроид сказал, что путешественники добрых старых времён с большим удовольствием, на редкость подробно описывали в книгах, что и сколько они нагрузили на своих выносливых друзей – собачек, мулов, лошадок.
Макс умел считать до бесконечности, и в углу, где хранилось эскимо, он насчитал ровно пятьдесят коробок. В другом углу, по словам Паркоса, стояло значительно более двадцати коробок пломбира. Баксик на своём участке насчитал много раз по три и ещё две коробки. Название мороженого он прочитать не смог: написано было крупными буквами, но как-то неразборчиво.
Паркос, довольно кивая, зарегистрировал в «Журнале нашего имущества» результаты подсчётов. Андроид спросил, сколько мороженого получилось итого. Паркос подумал и ответил, что итого получается весьма прилично. Баксик добавил, что и всего тоже очень много. В связи с этим решили другие продукты пока поберечь.
Итак, продовольственных проблем в обозримом будущем не предвиделось.
Разнообразного оружия также было вполне достаточно: бластеры, гранатомёты и другие замечательные штуковины попадались астронавтам буквально на каждом шагу.
– А в магазине игрушек они стоят сумасшедшие деньги! – пробурчал Паркос.
Астронавты исследовали корабль примерно три дня. Как-то так получилось, что никто не взял часы, но, в принципе, и без них прекрасно обходились. Утро начиналось, когда Баксик просыпался и тотчас всех будил. У него теперь были друзья, и он ни минуты не хотел оставаться один. Даже если оба друга были рядом, но спали, это казалось ему невыносимым.
Вечером Баксик зевал, пытался закрыть глаза, мог медленно укатиться в неизвестном направлении, однако товарищи долго не давали ему уснуть, чтобы шумное, весёлое утро не началось ужасно рано.
Каждый день был полон приятными заботами. Разнообразного имущества было так много, что путешественники едва успевали всё учитывать. К счастью, они были втроём: Паркос и Макс по очереди делали записи в «Журнале», а Баксик носил его подмышкой – там, среди цепких колючек, «Журнал» и авторучка лежали практически как в сейфе.
Надо признать, что порой не удавалось идентифицировать находки, тогда появлялись такие честные записи: непонятный прибор с кнопками, крышка не открывается или похоже на длинноствольный автомат, кое-кто опять молчит, условное название оружия «Вредный Макс-8».
Паркос и Баксик уговаривали андроида, чтобы он немножко поучил их стрелять.
– Как обидно и несправедливо! – обычно начинал Баксик. – Неужели вы не верите, что мы с Паркосом удивительно миролюбивые существа, даже можно сказать… эти… пофигисты?
– Пацифисты? – уточнял Макс.
– И они тоже, – соглашался Баксик. Он уже знал, что большой друг никогда не говорит плохих слов. – Но представьте, вдруг на нас нападут пираты или космические чудовища, и нам придётся трусливо прятаться! Что мы тогда выберем: замёрзнуть в холодной комнате или, бросив мороженое на произвол судьбы, умереть где-нибудь в коридорах от голода, стыда и отчаяния?
Андроид вздыхал и смотрел в потолок.
– Не молчите! – злился Баксик. – Надо уже сейчас выбрать, потому что пираты и чудовища могут напасть в любой момент!
– Вот именно, – продолжал Паркос. – Господин Макс, не надо думать, что мы в космосе одни, здесь полно всяких придурков!
В конце концов Паркос сказал:
– Мистер Баксик, я нисколько не сомневаюсь, что мы сами потихоньку освоим наше военное имущество. Все виды оружия имеют общий принцип действия, не так ли?
Голос у Паркоса был не очень уверенным, поэтому Баксик ответил как можно твёрже:
– Стопудово так!
Он угрюмо покосился на большого друга, но тот по-прежнему смотрел в потолок.
– Вы знаете, что я не хвастун, – сказал Паркос, – поэтому мне трудно преодолеть мою скромность…
– Могу я тебе как-то помочь? – спросил Баксик.
– Спасибо… я только хотел рассказать, что практически в совершенстве владею рогаткой и ещё довольно метко стреляю горошинами из стеклянной трубки.
– Да ты что! А я умею показывать язык и строить ужасные рожицы!
– Очень даже может пригодиться в бою! – похвалил Паркос. – Господина Макса, думаю, спрашивать не будем, вряд ли у него есть способности к чему-то серьёзному.
– Конечно, пусть в бою просто за нами ползает на некотором расстоянии – чтобы нам не мешать, но и чтобы не потеряться, – а то будем его потом по всему космосу искать!
– Вероятно, господин Макс всё-таки потеряется, – предположил Паркос. – Думаю, на полдня, до обеда, но если это не поможет, то в следующий раз будем искать подольше.
– Нет, надо сразу подольше, – возразил Баксик, – хотя бы до ужина. Господин Макс перестанет гордо разглядывать потолок и внимательно будет смотреть вниз, чтобы увидеть своих верных друзей. А когда мы, наконец, появимся, он будет плакать и прыгать от радости!
– Тут мы ему скажем: «Друг, мы нашли тебя на краю света, а ты не хотел нам показать, как стреляет «Очень крупнокалиберное ружьё ВМ-5», – и не надо, мы сами уже разобрались!»
– Да, сами разберёмся потихоньку! – радостно согласился Баксик. – Спешить нам некуда… А господин Макс будет теперь долго и грустно мечтать о пиве, потому что кто-то случайно спрятал ключи от пивохранилища, хорошо спрятал, даже можно не искать.
Хотя господина Макса вспоминали удивительно часто, явно приглашая принять участие в этой увлекательной беседе, он молчал с упрямым и немного растерянным видом.
Паркос, тяжело задышав от натуги и ещё раз с упрёком взглянув на андроида, поднял термоядерную бузуку.
– Думаю, для начала можно изучить вот это ружьё с толстым дулом.
– Я сейчас! – Баксик покатился по коридору. – Принесу много пустых коробок из-под мороженого, и будем по ним пулять!
Андроид еле успел остановить решительных друзей. С трудом подбирая слова, он сказал, что некоторые обстоятельства убедили его более доброжелательно и всесторонне рассмотреть вопрос о совместном изучении корабельного оружия.
– Вот видишь, – прошептал Баксик Паркосу, – когда я намекнул, что пива больше не будет, так наш приятель сразу начал заикаться. Теперь он всё сделает, что мы потребуем! Нам только не надо стесняться и скромничать.
Андроид считал, что пустые коробки представляют собой весьма примитивные, неподвижные цели, поэтому он предложил стрелять по различным камням и глыбам, которые, вероятно, уже миллионы лет спокойно летали в космическом пространстве. Он также настоял на том, чтобы цели выбирать поменьше и подальше от корабля.
– Конечно, мы не будем стрелять по горе в упор, – сказал Паркос. – Разве что для проверки ружья.
– Нет! Все ружья и эти… длинноствольные автоматы я буду проверять сам, – Макс ответил с необычной для него твёрдостью, и товарищи согласно закивали, хотя, кажется, чуть раньше они успели подмигнуть друг другу.
Паркос и Баксик оказались прилежными учениками и удивляли андроида своей неутомимостью.
В перерыве между тренировками они играли в карты, слушали радио, спорили с Максом о том, полезно ли пиво для здоровья, но главное – поглядывали на экран монитора.
Едва на экране появлялось что-то достойное внимания, как ученики с воинственными воплями, запинаясь и падая (впрочем, падать умел только Паркос), бросались к бортовым орудиям.
Начиналась ужасная пальба: не очень меткая, однако невероятно интенсивная и разнообразная, потому что друзья по мере сил старались использовать всё оружие: излучатели антивещества, лазеры, психотронные миномёты и многое другое.
Надо сказать, что каменные аборигены Галактики обладали на редкость устойчивой психикой и мужественно переносили даже прямое попадание психотронных мин. Порой какому-нибудь мелкому, ловкому камушку удавалось практически невредимым проскользнуть мимо «Последней надежды Земли». Тогда Паркос и Баксик, не обращая внимания на тихие стоны андроида, решительно разворачивали корабль и мчались вдогонку.
Не передать словами, как это было увлекательно! К сожалению, не удалось найти руль, но Паркос умел ездить на велосипеде, сложив руки на груди. У Баксика тоже было очень хорошее чувство равновесия, поэтому юные астронавты уверенно управляли кораблём: разумеется, это не значит, что его никогда не трясло и он ни разу не переворачивался, однако трусы и неженки сидят дома, а путешественники терпеливо переносят временные неудобства.
– Макс, дружище, почему ты такой грустный? – вытирая пот, иногда удивлялся Паркос. – Хочешь разок пульнуть?
– Дорогой учитель, давайте немножко пофантазируем, – предлагал Баксик. – Представьте, например, что мы гонимся за каким-нибудь генетиком. Вы посмотрите, посмотрите, как он удирает! У нас в лаборатории был один такой низенький, лысый… Так это же он и есть! Я знал, что мы ещё встретимся!
– Может быть, дадим шанс маленькому генетику? Мистер Баксик, мне кажется, что вы умеете прощать…
Опустив голову, андроид возвращался в каюту и сочинял грустные стихи о том, как тихо было в космосе миллион лет назад.
К сожалению, работа над поэмой «Великое безмолвие Вселенной» продвигалась медленно: стоило только Максу настроиться на поэтический лад, как его приятели вкатывались в каюту и начинали с двух сторон свистеть, орать, рассказывать андроиду о своей победе. Затем опять включали радио, доставали карты и, не спрашивая желания поэта, раздавали колоду на троих, потому что шахматы потерялись и, как утверждал один астронавт, искать их бесполезно.
Паркос и Макс ещё в первые дни путешествия проиграли всё своё мороженое Баксику. Однако он великодушно подарил товарищам по трижды три коробки эскимо и пломбира. Потом опять выиграл и снова подарил: Баксик, как истинный американец, был, конечно, существом немного плутоватым, но совсем не жадным и с удовольствием делал друзьям подарки.
Однажды, в очередной раз полностью проиграв своё имущество, андроид неожиданно попросил Баксика включить радио погромче и задумчиво сказал:
– Раньше я не любил слушать новости, даже было как-то противно… а сейчас почему-то с каждым днём всё интересней.
– Естественно, – начал объяснять Паркос, – ведь мы улетели достаточно далеко от родной планеты. Мне теперь тоже любопытно послушать, что там творится.
Баксик заулыбался.
– А мне нравятся анекдоты про всевозможных чудаков и ещё фильмы ужасов. Я думаю… – Баксик внезапно замолчал, и могло показаться, будто он напряжённо размышляет, хотя после побега из института он твёрдо решил свою голову больше ни при каких обстоятельствах не мучить. Кажется, однако, примерно такой же вид у него был, когда Баксик провидчески подсказал Паркосу нажать сиреневую кнопочку. – Да, я думаю… или как-то чувствую, что про нас напишут много книг, и все они будут одинаковыми, а называться почему-то будут по-разному.
Паркос и Макс, глубоко потрясённые, смотрели на товарища…
Впрочем, первые упоминания об отважных путешественниках историки обнаружили не в книгах земных писателей, а в газетах Плутона. В те далёкие времена на Плутоне в результате не очень продолжительного естественного отбора остались только две газеты. Еженедельник «Клубничное варенье» постарался приятно удивить читателей:
«Сенсация!!! Читайте только у нас!!! По сведениям из совершенно достоверных источников, элитный диверсионный батальон землян в ближайшую ночь приплутонится на крыше императорского дворца!!! Работающий на полставки в нашей редакции великий астролог Гы без малейшего злорадства, а только с прискорбием и сочувствием предупреждает, что наступающая суббота будет для его величества весьма непростой…»
Обозвав по-всякому нахальных конкурентов из жёлтого «Клубничного варенья», очень серьёзный «Оптово-розничный вестник» с присущей ему краткостью сообщил:
«Огромный корабль землян приближается к Плутону, уничтожая всё на своём пути».
Комментарий редактора
В этой главе древний летописец называет Баксика американцем, что не совсем верно. Его предки жили в астраханских степях и техасских прериях, то есть правильнее было бы считать Баксика полуамериканцем-полурусским.
Очевидно, данным фактом объясняются и некоторые противоречивые особенности его натуры: расчётливый, жуликоватый и хладнокровный в карточной игре, он был по жизни великодушным и щедрым.
От каких предков ему достались те или иные свойства характера, предоставляем судить любезным читателям, потому что, несмотря на долгие, ожесточённые споры с одним иностранным сотрудником нашей редакции, под конец совершенно охрипшим и способным только отрицательно качать головой, мы так и не смогли его переубедить и, как честные люди, не имеем права сказать, что пришли к единому мнению.
Паркос предположительно родился в Гибралтаре, однако неопровержимыми доказательствами этого учёные не располагают. Отец Паркоса в пьяном виде затруднялся назвать свою национальность, а в трезвом состоянии становился угрюмым, раздражительным и, мягко выражаясь, отказывался отвечать на вопросы учёных.
Однажды лингвисты подслушали, как он после обеда громко икнул и с большим удовольствием сказал: «Гы… Ги…». Скорее всего, это было началом слова «Гибралтар». Вариант «Гималаи» кажется маловероятным, хотя известно, что в жизни всё бывает.
Бесспорными не являются также теории о происхождении андроида. Учитывая, что он называл своего создателя господином профессором, а также принимая во внимание упрямство Макса и его любовь к пиву и романтической поэзии, большинство исследователей склонны видеть у андроида немецкие корни, с чем, правда, почему-то не согласны историки из Чехии.
Китайские учёные ничего не говорят, но хитро улыбаются.
Глава третья. Накануне ужасной битвы
Однажды, играя в карты, друзья услышали трагическую новость. Сами бы они, конечно, не догадались, что новость плохая, но по радио прямо сказали: «Очень плохая, невыносимо трагическая!» Оказывается, в посёлке Маленький Скунс проводился отборочный этап конкурса «Мисс Галактика». Известно, что каждая девушка по-своему симпатична, поэтому все, кто в этот прекрасный субботний вечер мог ходить и улыбаться, пришли участвовать в конкурсе. Публика изнемогала от восторга, пиво лилось рекой.
После долгих, но дружеских споров выбрали милую, курносую дочку фермера, которая должна была поехать на следующий этап конкурса в городок Большой Скунс.
Остальным девушкам под несмолкаемые аплодисменты раздавали утешительные призы и поцелуи. Как вдруг, словно из-под земли, появились коварные квакунги!
Помощник шерифа, молодой крепкий парень, ещё сравнительно твёрдо стоял на ногах, поэтому возглавил оборону. Под его руководством фермеры, учитель, хромой почтальон, автомеханик с племянником, кондитер, толстяк-бармен, парикмахер с внуком, приезжий коммивояжер из Невады и какой-то лысый мужик дрались как львы, но квакунгов было бесчисленное множество!
Увы, все прекрасные обитательницы Маленького Скунса оказались в плену у квакунгов!
– Вот уроды, – покачал головой Паркос, – на фига им нужны девчонки?
– Действительно… – прищурился Баксик, – а теперь, господин Макс, встречайте бубнового туза!
Тем временем по радио рассказывали, что на следующее утро влюблённые в курносую красавицу помощник шерифа и племянник автомеханика пытались утопиться в пруду, ужасно страдая с похмелья. К счастью, у них не получилось, потому что они оба были высокими парнями, а старенький пруд нынешним летом сильно обмелел, до озера же надо было довольно далеко идти, причём через лес, полный комаров и мошек.
– Я что-то не пойму, – сказал Баксик, – зачем они хотели утопиться?
– Да, непонятно, – согласился Паркос. – Я тоже иногда просыпаюсь в грустном настроении, но ведь потом можно много чего придумать, чтобы на душе стало повеселей… Бывает, конечно, очень тоскливо, а хорошенько подумать некогда: если человек идёт, например, в школу и ему кажется, что уж тут поделаешь?
– Разве так бывает, что ничего не поделаешь? – удивился Баксик.
– Разумеется, нет безвыходных ситуаций, – объяснил Паркос. – Если человеку совсем невмоготу, то он может никуда не ходить.
Андроид мечтательно вздохнул.
– Друзья, не надо удивляться безумству влюблённых. Читая великих поэтов, я понял, что любовь – это пламя, которое невозможно погасить! Брат Паркос, тебя когда-нибудь любили?
Подумав, Паркос ответил:
– В разные годы меня любили слепой цыплёнок Ганс и старый спаниель Рик. Когда они ушли в другой мир, я сильно тосковал… Однажды мачеха по пьянке пнула меня так, что я полетел в воду. Может быть, вы не знаете, поэтому я скажу: нет никакого удовольствия купаться в штанах и ботинках, особенно после пинка мачехи, но всё-таки я потихоньку поплыл к другому берегу. Уверен, что старина Рик тоже ни при каких обстоятельствах не стал бы топиться, а Ганс вообще воды боялся.
После некоторого молчания Баксик сказал:
– Моя жизнь была полна опасностей: казалось, что все живые существа нахальны и кровожадны. Ах, до чего же я завидовал Робинзону Крузо! Так называли тихого бородатого генетика, которого выгнала жена, и он зимой три месяца жил в садовом домике, пока не кончились капуста, картошка и варенье. Мне нравилось смотреть в его добрые глаза, потому что там было написано: «Я знаю, что такое счастье!»
Теперь моя жизнь тоже круто изменилась. Путешествуя по кораблю, я понял: в мире есть всё, что надо простому, честному парню, поэтому не удивлюсь, если мне попадётся где-нибудь… ну эта… любовь. Должен сказать, что у меня очень большое сердце, в котором, наверное, может поместиться много любви.
– Хорошо, когда есть большое сердце, – опустив голову, андроид печально разглядывал ботинки. – У меня только гидравлический насос… примерно средних размеров. Думаю, что я не способен любить. Однажды мне признался в любви человек, которого я глубоко уважал, но не испытывал к нему ничего такого, о чём пишут поэты. В тот раз мы с господином профессором долго пили пиво. Потом, обняв меня, он заплакал и сказал: «Милый Макс, у тебя отвратительная рожа, ты очень вредный и, вообще, редкая сволочь, но всё-таки я тебя люблю, потому что ты самый порядочный из моих знакомых!»
– Да, господин Макс… – Баксик внимательно посмотрел на андроида, – именно так! Вероятно, у нас с господином профессором были одни и те же знакомые.
– Не сомневаюсь, что малыш Ганс и старый бродяга Рик быстро бы с тобой подружились. Вот была бы у нас компа… – Паркос замолчал, увидев на экране монитора множество чёрных точек, которые стремительно приближались. – Баксик, столько астероидов я ещё не видел!
– Какой ужас! – радостно прошептал Баксик.
– Макс, дружище, ты нам поможешь? – спросил Паркос.
– Конечно, поможет, – ответил Баксик, – иначе мы будем два месяца гоняться за этой бандой, забыв о пиве и покое!
– Мистер Баксик, боюсь, что вы не правы, – странным, напряжённым голосом ответил андроид и медленно поднялся.
Друзья вдруг увидели, какой он большой и могучий.
– Я пошутил насчёт пива, – сказал Баксик.
– Разумеется, пошутил, – поддержал Паркос, – и не надо злиться на весёлого, добродушного парня, которому для друзей ничего не жалко. Был ли хоть один день, чтобы мы остались без шоколадного пломбира? А ведь Баксик уже несколько раз выиграл всё мороженое.
Андроид не ответил – трудно было представить, что он не слышал товарищей, но, кажется, у него включилась боевая программа экономии энергии. Прищурившись, он смотрел на экран.
Помедлив, Паркос сказал:
– Мы понимаем, что тебе надоела постоянная пальба, поэтому пусть сегодня будет тихое воскресенье, когда все спят чуть ли не до обеда, потом обжираются и… Я могу из уважения к тебе полстакана пива выпить – однажды я выпивал со старшими ребятами. Под конец, когда уже никаких сил не оставалось, я думал, что захлебнусь, но даже не поморщился.
– Я тоже могу попробовать полстаканчика выпить, – пообещал Баксик. – Мне Робинзон Крузо один раз налил чего-то бесцветного. Я, правда, сразу поперхнулся, но Роби мне объяснил, что надо было сначала воздух выдохнуть. Так что сегодня у меня должно получиться… Жаль только, что каменным генетикам вдруг повезло!
Паркос подмигнул друзьям.
– Но они ведь не знают, что у нас воскресенье!
– Действительно! – Баксик заулыбался. – Представляю! Тяжело им будет с полными штанами удирать!
Прыская от смеха, Баксик и Паркос толкнули Макса. Он, наконец, посмотрел на товарищей, но его глаза были по-прежнему грустными.
– Да, – сказал Баксик, притворившись тоже грустным и озабоченным, – дело пахнет ящиком пива!
– Неужели?! – вид у Паркоса был очень расстроенным.
Макса вновь не слабо толкнули с двух сторон, однако теперь он не отрывал глаз от экрана.
– Эта волчья стая не собирается удирать. По крайней мере, сейчас разбойники с Плутона вряд ли задумываются о таком развитии событий… – После тягостной паузы андроид сказал: – К сожалению, мы не сможем уклониться от боя.
– Точно не сможем? – тихо спросил Баксик. – Наверное, надо всё-таки попробовать?
– При попытке развернуть крейсер нас без труда подобьют… Мистер Баксик, я восхищаюсь вами, далеко не каждый в такой ситуации сохранил бы верность благородным идеям пацифизма! В отличие от вас я ослеплён ненавистью, поэтому должен… да, я буду молчать, сжав зубы! Действуйте, друг! – андроид ободряюще кивнул Баксику, как бы передав ему командование крейсером.
Некоторое время Баксик задумчиво пыхтел, потом прекратил пыхтеть, но так ничего и не сказал, только пододвинулся поближе к Паркосу.
Тем временем точки на экране уже превратились в зловещие, коричневые, колбасоподобные объекты.
– Никогда не любил колбасу! – буркнул Паркос. – Макс, дружище, ты сможешь на полчаса забыть о главном законе робототехники?
– Я… я постараюсь, – с трудом проговорил андроид. – Надеюсь, мои предохранители не сгорят.
– Пожалуй, не надо рисковать. Лучше, Макс, ты поведёшь корабль. Баксик, а ты согласишься ненадолго забыть о своих пацифистских убеждениях?
– Да, конечно, без проблем. Нельзя, чтобы кто-то подумал, что па… по… пофигисты – трусы!
Паркос угрюмо кивнул.
– Кое у кого сегодня глаза на лоб полезут!
– Ох, как начнём мы сейчас пулять! Это же всё, всем конец! – Баксик заметно осмелел. – Мне даже немного жаль этих ребят, у них нет против нас ни одного шанса! Ну, а зачем они припёрлись?
– Квакунги пытаются выйти на связь! – сообщил Макс.
– Понятно! – ответил Баксик. – Только раньше надо было чесаться!
– Вообще-то, они ведь не люди, – возразил Паркос. – Жители Плутона нам пока ничего плохого не сделали. Парни, не обижайтесь, но я бы с ними поговорил…
Андроид пожал плечами.
– Хорошо, полюбуемся на квакунгов.
Вместо чёрных кораблей на экране появилось яркое зелёно-синее… предположительно, лицо… хотя, возможно, квагунги вовсе не собирались вести переговоры, а хотели напугать или озадачить противника. В таком случае на экране могло быть что угодно.
Паркос взглянул на Макса.
– Нет, – тихо ответил андроид на немой вопрос товарища, – это у них лицо. Волнистые решётки – невероятно зоркие глаза, ими квагунги ещё умеют нюхать, но плохо, потому что запахи не играют в их жизни большой роли. Под глазами находится рот, который может широко раскрываться, однако в захлопнутом состоянии незаметен.
В этот момент рот распахнулся. Паркос и Баксик, хотя и были предупреждены, но на пару секунд опешили.
– Са-ла-ги! Кто тут у вас за главного? Наверное, ты, длинный? Ну-ка позови твоего адмирала!
Не моргнув глазом, андроид по-военному чётко сказал:
– Адмирал пьёт пиво и читает стихи. Он попросил не отвлекать его по пустякам и долго показывал мне и господину лейтенанту свой огромный кулак. От имени командира крейсера с вами будет говорить дежурный лейтенант Паркос.
– Что?! – физиономия на экране сделалась фиолетовой.
Паркос сделал шаг вперёд, твёрдо глядя в глаза адмирала квакунгов.
Глава четвёртая. Ужасная битва
Стараясь твёрдо смотреть во все четыре маленьких глаза адмирала квакунгов, Паркос сурово спросил:
– Господин адмирал, зачем вы похитили самых прекрасных девчонок Земли?
Квакунг долго молчал, потом грозным голосом, но как-то неуверенно ответил:
– Военная тайна!.. А зачем ваше зелёное корыто плывёт к Плутону?
Паркос, сохраняя важный вид, некоторое время думал и прислушивался к шёпоту друзей. Наконец он угрюмо сказал:
– Совершенно секретная военная тайна!
– Я просто так спросил. Наша разведка знает все ваши тайны! Я даже могу показать ксерокопию страшного приказа президентши Земли, – адмирал помахал перед экраном какой-то бумажкой, и его лицо вдруг перекосилось, словно бы он заплакал.
Паркос уже хотел сочувственно вздохнуть, но Макс прошептал, что квакунг торжествующе усмехается. Баксик посоветовал: «Скажи ему: „Ну и что?”».
На этот вопрос адмирал не смог сразу ответить и чуть заметно повернул голову – по-видимому, у него тоже были советчики. Потом лицо квакунга вновь перекосилось, и он сказал:
– А ничего!
– Я вижу, что вы честный человек, – сказал Паркос, и ему показалось, что теперь лицо квакунга немного вытянулось, – но всё-таки я должен быть уверен, что вы не бли…
– Блин, не врёте, как всегда! – подсказывал Баксик.
– Не блефуете, уважаемый оппонент! – шептал Макс.
– Не блефуете, блин, как иногда, но я к вам с уважением! – сказал Паркос, немного запутавшись и поэтому с ещё более гордым видом.
Помедлив, адмирал ответил:
– Да, машинный перевод – это просто катастрофа! Но я к тебе тоже, лейтенант, как могу, с уважением. Правильно я понял, что ты хотел бы узнать содержание приказа, потому что таким оладушкам, как ты и твои друзья, его не зачитывали?
Паркос уже хотел было кивнуть, но вовремя опомнился: Макс и Баксик с двух сторон дёргали его за рукава рубашки, причём так сильно, что он мог бы упасть, но, к счастью, когда Баксик дёргал Паркоса, то Макс его держал, а потом наоборот.
– Естественно, содержимое приказа нам известно, ведь с нами советовались, как без ошибок и покрасивей написать. Мы, однако, сомневаемся, что у вас есть копия этого сверхсекретного документа.
– Правильно, на войне, да и вообще, в наше время нельзя быть чересчур доверчивым! Итак: таинственная бригада космического десанта «Бешеные человековоробьи-2», усиленная самым безнадёжным дисциплинарно-исправительным батальоном «Звёздные тигры», должна освободить этих визгливых, отвратительных страшилищ, только у одной якобы красавицы более-менее квадратная голова!
Баксик прошептал:
– Скажи ему, что нам в последний момент изменили приказ, и мы прилетели мириться!
Паркос повторил мудрые слова и добавил, что он, как дежурный лейтенант, уполномочен от имени всех землян предложить квагунгам вечную, нерушимую дружбу.
– Позорные лицемеры! – зарычал адмирал. – Сколько раз вы нас бомбили и поливали всякой химической дрянью!
– Представляю… мне кажется, что представляю, – грустно сказал Паркос. – Господин адмирал, на каждой планете обитают агрессивные существа. У нас на Земле их не очень много… не очень-очень много, но есть. Должен признаться, что не всегда получается за ними уследить. Некоторые миролюбивые земляне даже уверены, что это в принципе невозможно, и пытаются улететь куда-нибудь подальше от родной планеты.
– Ну хватит шипеть! Почему это поздно чесаться? – рявкнул адмирал куда-то в сторону, потом опять повернулся к Паркосу. – Значит, парень, некоторые миролюбивые земляне находятся в пути?
– Да… разумеется, приятен сам процесс полёта в хорошей компании, но ведь любой полёт однажды закончится, и надо будет где-то приземлиться, а во Вселенной, наверное, везде одинаково. Хотя, может быть, я ошибаюсь. Вот у вас на Плутоне, господин адмирал, очень много агрессивных существ?
– Не очень-очень много, – пробурчал квакунг и, вероятно, прищурился, его глазки стали совсем крохотными. – Я понимаю, что хочется иногда удрать куда-нибудь в хорошей компании. Мне, например, при всей любви к моим четырём жёнам ни разу не удалось заставить себя остаться на выходные дома. Однако сейчас не время для разговоров о рыбалке, бильярде и пиве. Я прямо спрашиваю: вы сдрейфили… или звёздным тиграм неведомо чувство страха?
– Прямо отвечу: звёздные тигры ничего не боятся!
– Молодцы! Мне нравится иметь дело с достойным противником! Из уважения к вам я не буду хитрить и сразу скажу, что пленницы находятся на корабле императора. Мы будем защищать нашего любимого императора до последней… до последней возможности! Вы, наверное, думаете, что от его величества на Плутоне уже всех тошнит?
– Ну что вы, господин адмирал, – вежливо ответил Паркос. – Я уверен, что добропорядочные квакунги даже не мечтают о жизни без императора.
– Особенно не мечтают об этом в Космическом Флоте Плутона. Мои бесстрашные ребята не могут ни одного дня прожить без любимого императора, поэтому мы взяли его с собой… уговорили полететь с нами – не всё ли равно, где ему пьянствовать? Обратите внимание на маленький кораблик, который потихоньку летит позади эскадры. Мы вас ни за что к нему не пропустим!
Баксик прошептал:
– Спроси, а что нам будет, если мы всё-таки прорвёмся.
Паркосу тоже этот вопрос показался весьма важным. Адмирал подумал и уклончиво ответил:
– Каждый получает от жизни то, что он заработал.
Вероятно, квакунгу не хотелось отвечать на дальнейшие вопросы. Когда Паркос снова открыл рот, адмирал, неодобрительно поморщившись, исчез с экрана.
– Что-то квакунги темнят, – сказал Баксик.
– Не думаю, – возразил Макс, – адмирал показался мне сравнительно честным существом.
Паркос кивнул.
– Мужик он серьёзный. Но я уверен: если мы будем действовать решительно, то захватим в плен императора!
– Надо действовать очень решительно! – поддержал Баксик – Без его величества нас отсюда не отпустят!
– Почему? – удивился андроид, растерянно моргая.
– Ну, мне так кажется.
Неожиданно крейсер ощутимо встряхнуло и на мгновенье стало темно. Потом темнота сменилась сумерками: лампы едва светили.
– Сработало защитное поле! – сказал андроид и грустно вздохнул.
– По нам пуляют! – закричал Баксик.
– Сейчас мы им покажем! – тоже закричал Паркос. – Макс, веди крейсер на императорский корабль!
– Паркос, это безумие! Крейсер погибнет под огнём эскадры!
– Старина, я в тебя верю, ты прорвёшься!
– Я не могу сделать невозможное!
– Дорогой Макс, – вмешался Баксик, – пожалуйста, не спорьте с командиром!
– Да, конечно… Друзья, у нас было замечательное путешествие. Не передать словами, как бы я хотел спасти вас… прощайте! – андроид стремительно зашагал к рубке управления.
Баксик сочувственно посмотрел ему вслед.
– Бедный поэт… он такой доверчивый и всегда сильно переживает из-за всяких пустяков. Мы потом принесём ему много-много пива!
Огромный крейсер «Последняя надежда Земли», не сбавляя скорости, шёл на эскадру квакунгов. И вот уже корабли противника пугливо бросились врассыпную, уступая дорогу гиганту. Теперь крейсер обстреливали со всех четырёх сторон, а также сверху и снизу, но, похоже, квакунги сильно волновались, потому что не было ни одного прямого попадания.
Паркос и Баксик тоже стреляли, бегая от одной ракетной установки к другой и даже не целясь, ведь квакунги были везде. Однажды Баксик очень удачно попал: вражеский корабль явно потерял управление.
В это время друзья были довольно далеко от каюты, где находилась аппаратура космической связи, но всё-таки они услышали свирепое рычание адмирала:
– Коварные земляне, как я вас ненавижу! Особенно того, который круглый и зелёный! Если ещё раз попадёте, я не знаю, что с вами сделаю, особенно с круглым! Это будет ужасно, мне даже самому страшно представить!
– А куда я должен пулять? – тихо ворчал Баксик. – Я не нарочно, я не виноват, что кому-то не повезло. Мне тоже иногда не везёт, но я терплю!
– Всё нормально, – подбадривал друга Паркос, – очень хорошо, что ты попал!
– Конечно, будет потом что вспомнить!
В суматохе сражения Баксик случайно прицелился и опять попал – он был смышлёным парнем и многому научился у Макса.
Теперь рычание адмирала стало таким, что уже невозможно было ничего понять, хотя он вроде бы пытался сообщить что-то важное.
– Я каждый раз удивляюсь, почему некоторые любят поорать, – Паркос осуждающе покачал головой. – Баксик, как ты думаешь, если мы не отвечаем адмиралу, это не трусость с нашей стороны? Может, я схожу что-нибудь отвечу?
– Нет, что ты, сейчас некогда! Посмотри, мы идём на абордаж! Не помню, где я оставил мой любимый ручной пулемёт ВМ-2!
Адмиралу, вероятно, тоже разговаривать было некогда.
– Растопчу, разорву и, это, …съем живыми! – торопливо проговорил он напоследок, и рычание прекратилось.
Включились репродукторы внутрикорабельного оповещения.
– Приготовиться к десанту… – раздался неуверенный голос андроида. – Паркос и Баксик, храни вас Бог!
Глава пятая. Продолжение ужасной битвы
Первым во вражеский корабль прыгнул Паркос. Он упал и хотел метнуть гранату, но никого не увидел.
– Шеф, берегись! – закричал Баксик и вкатился следом, с бешеной скоростью стреляя из ручного пулемёта во все стороны.
Паркос понял, что сейчас другу нельзя мешать, поэтому лежал не шелохнувшись.
– Презренные трусы! – сказал Баксик. – Все разбежались и бросили на произвол судьбы своего любимого императора!
– Послушай… кажется, плачут… – прошептал Паркос.
– Ну, это вообще не по-мужски! – удивился Баксик. – Никогда не думал, что мы с тобой такие ужасно кошмарные. Может, мы просто друг к другу привыкли?
– Девчонки ревут, – опять прошептал Паркос, – сильно ревут, но где-то далеко.
Друзья медленно пошли-покатились по коридору, который то и дело куда-нибудь поворачивал. Порой раздавались странные звуки, шорохи. Баксик в таких случаях сразу начинал стрелять, но Паркос, к счастью, отличался мгновенной реакцией, поэтому пока жертв не было.
– Чувствую, от этих квакунгов всего можно ждать, – Баксик явно нервничал, – вдруг они устроили рядом с девчонками засаду, а мы прикатимся туда, как два глупых мячика!
– Сильно девчонки ревут, – задумчиво ответил Паркос, – даже как-то подозрительно…
– Вот-вот, мы бы с тобой и Максом смогли так реветь? Всё подстроено!
– Неужели адмирал забыл тут каких-нибудь придурков?
– Не забыл, а специально оставил! Наверняка в засаде сидит взвод самых неисправимых отморозков, которыми не жалко пожертвовать. Адмирал решил: пусть земляне немного поработают, чтобы сражение выглядело натурально. Он ведь не знает, что на штурм пойдут только двое звёздных тигров!
– Пожалуй, надо было его предупредить. У меня ещё мелькнула такая мысль, но я подумал, что адмирал будет сильно разочарован.
– Да, разочарованное существо становится непредсказуемым…
После очередного поворота друзья уткнулись в дверь. Она была чуть приоткрыта.
– Почему не закрыли? – ворчливо спросил Баксик. – Зря надеются, я не собираюсь в эту щёлку свой нос засовывать! Сначала бросим за дверь парочку гранат!
– Баксик, ты уверен, что мы поступим правильно?
– Разумеется, хуже от этого не будет… Потом зайдём и разберёмся, что к чему.
– Кажется, девчонки ревут именно там.
С минуту друзья прислушивались, затем Баксик уверенно сказал:
– Теперь не ревут. Значит, их оттуда увели, там только квакунги – терпеливо ждут от нас два маленьких сюрприза.
Увидев, что Баксик достаёт из-за пояса гранаты, Паркос испуганно зашептал:
– Подожди! Вдруг девчонки по-прежнему там? Может, они услышали, как ты стрелял, и до смерти перепугались, тихонечко залезли под кровати.
Звёздные тигры ещё с минуту прислушивались, и Баксик спросил:
– У тебя есть среди этих девчонок знакомые?
– Вряд ли…
– Паркос, если честно, двуногие воображули всегда были мне глубоко противны. К тому же ты считаешь, что они благоразумно спрятались под кроватями. В таком случае гранаты не причинят никакого вреда… Возможно, кому-то всё-таки немножко не повезёт, но я уверен, что мы имеем моральное право рискнуть.
Видя, что друг по-прежнему сомневается, Баксик очень удивился и с обиженным видом замолчал. Паркос виновато на него посмотрел и хотел что-то сказать, но в это время дверь едва слышно скрипнула, ещё чуть-чуть приоткрылась… в коридор выглянула худенькая испуганная девушка.
В первое мгновение она не заметила звёздных тигров, потом опустила глазки, и на её лице отразились разнообразные, противоречивые чувства. Похоже, в конце концов победил материнский инстинкт. Девушка нежно улыбнулась и спросила:
– Мальчики, вы здесь больше никого не видели?
– Нет, – ответил Паркос, – мы тут, наверно, уже полчаса ходим, но пока ни один квакунг не захотел с нами встретиться.
– Где-то рядом так страшно грохотало!
– Не волнуйтесь, это Баксик немножко пострелял, чтобы проверить оружие.
– Да, – угрюмо подтвердил Баксик, – я немножко нервный. Если за вашей спиной прячутся зелёные уроды, то пусть лучше сразу сдаются! Я ещё кое-как держу себя в руках, но они уже устали, и если я из моих рук вырвусь, то ужас что будет!
– Кристина, с кем ты разговариваешь? – в проёме двери появилось второе худенькое личико. У этой девушки материнский инстинкт был, вероятно, гораздо слабей, и вскоре послышалось тихое хихиканье.
Паркос покраснел, а Баксик тяжело задышал. Возможно, на Земле они не обратили бы внимание на хихиканье, тем более такое тихое. Однако за время путешествия в маленькой дружеской компании звёздные тигры привыкли чувствовать себя уважаемыми существами.
– Все с дороги! – рявкнул Баксик. – Мы идём на штурм!
– Нет-нет, – торопливо проговорила Кристина, – в комнате только… правда, есть один квакунг…
– Я это чувствовал! – зарычал Баксик. – Все с дороги!
– Но квакунг пьяный и связанный!
Помедлив, Баксик с неожиданным сочувствием сказал:
– Бедняга, сначала девчонки его ласково напоили, а потом связали. Паркос, напомни мне, пожалуйста, чтобы я рассказал эту историю Максу, ведь он доверчивый парень и любит пиво…
– Мистер, всё было совсем по-другому! – вторая девушка перестала хихикать. – Мы не поили императора и не связывали, его принесли к нам уже в готовом виде!
Баксик и Паркос переглянулись.
– Значит так, – сказал Баксик, снова повернувшись к девушкам. Он разговаривал с ними гораздо уверенней, чем Паркос, поэтому вынужден был взять на себя обязанности командира. – Сколько вас там всего, не считая несчастного императора?
– Восемнадцать, – ответила Кристина.
– Это сколько раз по три?
– Шесть… ну то есть три раза по три и ещё столько же.
– Это очень много! – Баксик задумался. – Если мы всех возьмём, то на корабле практически не останется места для научно-исследовательских прогулок и тренировочной стрельбы… Может, кому-то понравилось на Плутоне? Вот, например, никто из моих товарищей не собирается обратно на Землю. Что там делать? Я вам советую хорошенько подумать.
– Мы будем вести себя очень тихо, – прошептала Кристина.
– Ну, это естественно. – Баксик вздохнул. – Ладно, берите императора и следуйте за нами, только чтобы не отставать!
– Простите, мистер, – возразила вторая девушка, – император такой тяжёлый!
– Ну и что? – удивился Баксик. – Твоя подруга сказала, что вас три раза по три и ещё столько же. Или вы хотите, чтобы императора понесли мы с господином лейтенантом?
– Нет-нет-нет! – обе девушки отрицательно покачали прелестными головками.
– То-то же! – сказал Баксик и с важным видом, но довольно быстро покатился по коридору.
Неожиданно…
Глава шестая. Миролюбивые победители
От редактора
«Неожиданно…» – в предыдущей главе это было последнее слово древнего летописца, которое удалось расшифровать. К сожалению, и в дальнейшем встречаются совершенно испорченные, расплывшиеся строки: возникает подозрение, что какой-нибудь равнодушный невежда поставил на рукопись плохо обтёртую кружку пива, да ещё положил рядом с кружкой мокрую селедку.
Нет сомнения, что если бы рукопись представляла собой финансовый отчёт или описание уголовного дела, то с ней обращались бы гораздо бережней!
…теперь на экране монитора адмирал не выглядел таким отвратительным, как в первый раз. Конечно, с точки зрения земной эстетики его всё-таки трудно было назвать красавцем – просто нормальное существо мужского пола.
– Ко всему в жизни привыкаешь, – задумчиво прошептал Макс.
– Вы что-то сказали? – спросил адмирал.
– Пока не сказали, – ответил Баксик, – но собираемся сказать очень много. Я должен признаться, что с большим трудом, практически рискуя жизнью, еле-еле смог удержать свирепого господина Макса, который хотел зажарить и съесть на ужин вашего любимого императора.
К сожалению, лейтенант Паркос, хоть и не сильно, по-дружески, но отталкивал меня и говорил, чтобы я не мешал господину Максу. В какой-то степени я понимаю моих товарищей, потому что у нас начинается дефицит продуктов и…
– Короче! – перебил адмирал. – Не люблю болтунов… особенно почему-то не люблю круглых и зелёных!
Насупившись, Баксик сказал:
– Я могу говорить очень коротко, но не думайте, что размер контрибуции от этого уменьшится. Во-первых, мы требуем трижды три коробки эскимо с орехами!
Адмирал как-то странно посмотрел на Баксика и, подумав, ответил:
– Ради любимого императора мы готовы выполнить ваше наглое требование.
– Во-вторых, столько же фруктового мороженого всяко-разных видов. Коробки должны быть серьёзными, нормальных размеров, чтобы кое-как пролезали в корабельные люки!
– Мы, квакунги, всё делаем нормальных размеров и с серьёзным видом.
– В-третьих…
– Да, в третьих, – неожиданно вмешался Макс, – мы не требуем, но предлагаем заключить между Землёй и Плутоном устный мирный договор на 99 лет.
– Именно так! – поддержал Баксик. – Я тоже в-третьих хотел сказать совсем не про шоколадные пломбиры, а про мирный договор, и что мы с господином Максом его не требуем, а только предлагаем, поэтому в принципе, если вы ещё не закончили разбираться с землянами, то…
– Не слушая Баксика, адмирал задумчиво повторил:
– Устный договор… Ну что ж, я не формалист. Но почему на 99 лет? Что будет потом?
– Понимаете, если договор будет короче, то не стоило с ним и возиться, – объяснил Баксик, – а если мир будет немного длинней, то можно не дотерпеть.
– Мне кажется, – андроид заметно волновался, – мне кажется, мирные отношения постепенно приведут к взаимопониманию, сотрудничеству и дружбе двух цивилизаций.
Покосившись на Баксика, адмирал спросил:
– Значит, Макс, ты считаешь, что я и вот этот круглый будем друзьями?
Немного смутившись, андроид уточнил:
– Имеется в виду, через 99 лет… Господин адмирал, простите за, может быть, неуместное любопытство: на Плутоне есть поэты?
– Да, вроде бы есть какие-то. Вам много надо?
– Квакунгов не надо! – торопливо ответил Баксик. – Конечно, мы иногда бываем ужасно кровожадными, но обычно члены нашего экипажа вегетарианцы. Итак, в-третьих и ещё в одном…
– Подожди, – поморщился квакунг, – ты способен минуту помолчать, мой будущий друг? Сейчас я хотел бы послушать господина Макса или вашего командира, который почему-то сидит с угрюмым видом.
Паркос пожал плечами.
– Мне противно, потому что я знаю, как жестоко вы обращались с пленными девчонками!
– Неправда! – возмутился адмирал. – Мы обращались очень гуманно, ни разу их не укусили и даже почти не рычали, но им всё не нравилось! В моей практике это были первые пленные, на которых совершенно невозможно угодить!
– Кстати, – сказал Баксик, – надо разобраться с питанием бывших пленных. Мне тоже показалось, что они довольно привередливы. Можно предположить, что они не захотят мороженого три раза в день. Вот вы чем их кормили?
– Мы кормили их так, будто они наши родные солдаты! Пленные получали высококалорийный армейский рацион: перловую кашу и разнообразные перловые супы с варёным салом болотного бородавочника.
– Хорошо. Раз девчонки привыкли к такой пище, то я надеюсь, что вы предоставите нам необходимое количество перловых продуктов?
– Без проблем. Ты ещё забыл спросить про сало болотного бородавочника – тоже в любом количестве.
– Спасибо. Думаю, что девчонки будут вам очень благодарны. Последний вопрос: чем кормить несчастного императора?
– Его величеству вполне подходит армейский рацион… Бывает, что наш любимый император пару дней ничего не ест, но вы не расстраивайтесь, потом он снова начнёт кушать, – внезапно путешественники увидели, что адмирал умеет дружелюбно улыбаться. – Ладно, мужики, может, когда-нибудь встретимся! Я давно понял, что Вселенная отнюдь не такая большая, как пишут кабинетные учёные!
– Господин адмирал, у нас ещё одна просьба, – андроид напряжённо, глубоко вздохнул. – Каждое существо имеет право чувствовать под ногами твёрдую почву, построить дом… Мы хотели бы получить самый маленький курортный астероид Плутон-682.
Адмирал был явно озадачен. Впрочем, товарищи Макса тоже растерялись. Первым пришёл в себя Баксик:
– Пока мы просим самый маленький астероид! Однако легко заметить, что лейтенант Паркос очень недоволен, посмотрите, какой у него мрачный вид! Боюсь, что командир уже принял решение объявить мне и Максу ужасно строгий выговор за нашу удивительную скромность.
– Да, конечно, ты скромный и застенчивый парнишка. Я уверен, ты совершенно случайно подбил два наших эсминца, и по тебе видно, что ты сильно переживаешь!
Баксик открыл свой широкий рот, подумал и закрыл его.
– Сейчас ты поступил благоразумно, – сказал квакунг. – Пожалуй, ребята, я передам парламенту вашу скромную просьбу и намекну, что в случае отказа безжалостные, коварные звёздные тигры отдадут нам обратно любимого императора… голодного и трезвого.
Неожиданно адмирал вновь заулыбался.
– Макс, ты сделал хороший выбор. Я любил порыбачить на этом астероиде. Там, правда, только один пруд, но довольно большой, и в нём есть всё: раки, воблокараси, псевдорусалки, одна злая щука для любителей острых ощущений, а на берегу красивый фонтанчик с пивом.
– Господин адмирал, если вы прилетите к нам порыбачить и посидеть рядом с фонтанчиком, мы будем очень рады!
– А ты, круглый, тоже будешь радоваться?
– Да… по мере моих сил.
– Надеюсь, ты не будешь радовать нас чересчур часто, старый интриган, лицемерный друг доверчивого императора, пьяница и урод! – закричал Паркос.
Глава седьмая. Звёздные тигры навсегда
– …старый интриган, лицемерный друг доверчивого императора, мучитель пленных, пьяница и урод! – закричал Паркос, когда выключил телесвязь.
– Скажи ещё что-нибудь! – попросил Баксик.
Паркос сказал, Баксик уточнил и дополнил некоторые определения. Путешественники довольно долго орали – то по очереди, то сразу вдвоём.
Макс откупорил бутылочку и тоже неторопливо расслаблялся, удивляясь, откуда его товарищи знают так много интересных слов и выражений, которые ему никогда не встречались в стихотворениях и поэмах.
Всю обратную дорогу победители всякими способами успокаивали нервы, чтобы забыть ужасную битву. Вскоре они поняли, что адмирал кое в чём был прав: девчонки оказались на редкость капризными. Паркос и Баксик договорились не обращать на них внимания и твёрдо придерживались этой договорённости даже во время тренировочной стрельбы.
Девчонки перестали высовывать носики из своей каюты и только по ночам бесшумно, как мышки, ходили на склад за перловыми продуктами.
С его величеством проблем не было. Каждое утро Макс приносил ему ящик пива. Император благосклонно кивал андроиду, а на всех остальных смотрел грозно и с некоторым недоумением. Иногда на его лице появлялось задумчивое выражение – похоже, он никак не мог сообразить, где находится.
Тем временем разведслужба сообщила Объединённому Земному Правительству об ужасной битве и устном мирном договоре с квакунгами на 99 лет. Положение было крайне щекотливым. Дело в том, что предателей, бессовестно похитивших крейсер «Последняя надежда Земли», приговорили к пожизненным каторжным работам, а также к расстрелу, сожжению на костре и медленной-медленной смерти на электрическом стуле.
Теперь же получалось, что они настоящие супермены: не стали ждать, пока на Земле объявят тотальную мобилизацию, не давали интервью журналистам – как-то незаметно улетели втроём и победили кошмарных чудовищ!
После долгих споров в Правительстве и Парламенте было решено наградить героев «Орденом храбрости» второй степени, медалью «За благородство и честность» третьей степени и передать от лица спасённого человечества искреннюю, сердечную, глубокую благодарность также третьей степени. Не исключалась даже возможность небольшого материального вознаграждения.
С учётом всех обстоятельств Верховный Суд Земли значительно смягчил ранее вынесенный приговор, отменив расстрел и назначив каторжные работы не пожизненно, а только до пенсии.
Боевой крейсер с прославленными героями, множеством красавиц и несчастным императором потихоньку приближался к Земле. Надо сказать, что сразу после ужасной битвы крейсер летел очень быстро, как только мог, но постепенно скорость замедлялась – по мере того, как всё интересней становились новости, которые путешественники слушали по радио.
Однажды, включив радио и тасуя карточную колоду, Баксик сказал:
– Да, хорошо, что отменили пожизненную каторгу. Паркос, тебе сколько осталось до пенсии?
– Не знаю, никогда про неё не думал. Кажется, до пенсии надо закончить школу, так что вряд ли я доживу.
– Макс, а у тебя будет когда-нибудь этот самый… заслуженный отдых?
– Господин профессор, мой создатель, вроде бы на что-то похожее намекал. Он рассказывал, что два последних года перед пенсией самые тяжёлые, но если он дотерпит и никого в институте не убьёт, то его ожидает неторопливая, полная удовольствий жизнь. Например, он начнёт внимательным взглядом учёного наблюдать за повадками противных соседских котов и превратит их ранее безмятежное существование в кромешный ад, можно будет смотреть по ночам хоккей, никого не бояться, кроме жены, на всех остальных ворчать, вплоть до правительства.
Однако такую счастливую жизнь надо заслужить. Господин профессор уговаривал меня немножко поработать на Плутоне, выполнить там две-три сотни заказов. Потом меня убрали бы на заслуженный отдых.
– Убрали… – удивился Паркос, – какое-то неприятное, странное слово.
– Ну почему же, – возразил Баксик, – нормальное слово. Допустим, можно сказать «убираемся побыстрей» или, если тебе слово «побыстрей» не нравится, то пусть будет наоборот – «уберёмся потихоньку». Кстати, у нас много парашютов.
После некоторого молчания андроид спросил:
– Почему парашюты кстати?
– Ну неужели не понятно? Сбросим девчонок на парашютах, а сами уберёмся побыстрей или потихоньку.
– Нет, так нельзя, – Паркос покачал головой, – у девчонок нет опыта прыжков с парашютами.
– Опыт – дело наживное. Когда-то надо начинать учиться.
– Мне всё-таки кажется, что если мы приземлимся на полчаса, чтобы высадить пассажирок и несчастного императора, то ничего страшного не случится.
– Паркос, ты очень ошибаешься! Страшному может хватить полчаса, чтобы случиться. Я много раз видел, что страшное умеет случаться невероятно быстро!
– Друзья, – задумчиво сказал андроид, – вы, наверное, читали книгу замечательного путешественника Миклухо-Маклая, который некоторое время жил в джунглях Новой Гвинеи.
Паркос пожал плечами, а Баксик ответил:
– Может быть, и читал. Два раза меня заставляли что-то читать. Было на редкость противно, но я боялся остаться без обеда, поэтому кое-как вытерпел. Я иногда удивляюсь своей терпеливости.
– Так вот, все думали, что в лесах Новой Гвинеи живут безжалостные дикари-каннибалы, а оказалось, что они добродушные, талантливые люди с поэтическим мировосприятием. Я предлагаю на полчасика или хотя бы на пятнадцать минут приземлиться в Новой Гвинее, в самых густых джунглях, где живут самые добродушные люди, – и высадим там девочек. Среди гостеприимных туземцев они спокойно дождутся, пока за ними прилетят… хотя мне кажется, что не все согласятся покинуть новых друзей и вернуться из чудесного, бескрайнего леса в Америку.
– Мне тоже кажется, что не все вернутся, – согласился Баксик.
Андроид кивнул:
– Я бы точно остался в Новой Гвинее. Что может быть лучше, чем простая, естественная жизнь в объятиях вечно юной природы! Неторопливая, разумная работа на благо себе и милым соседям, поэтические и научные беседы у костра, любование с друзьями красотами Вселенной, приготовление разнообразного пива по старинным рецептам…
Несчастный император, наверное, тоже будет в восторге от естественной жизни в джунглях. Понятно, что свободолюбивые лесные жители не выдадут его кровожадным цивилизованным варварам!
– Макс, ты очень здорово придумал! – сказал Паркос. – Полицейские вертолёты за пятнадцать минут не долетят до самых далёких джунглей Новой Гвинеи, а девчонкам не придётся прыгать с парашютами.
– Ещё как здорово придумал! – поддержал Баксик. – Действительно, зачем тратить парашюты на девчонок? А насчёт императора, дорогой Макс, ты вообще замечательно придумал! В случае чего мы намекнём квакунгам, что знаем, где находится их любимый повелитель и запросто можем доставить его обратно.
Пусть только адмирал ещё раз назовёт меня круглым и зелёным, я тогда много ему скажу! Представляю, как он будет пыхтеть от злости, но молчать! А уж мне-то известно, как это тяжело и обидно!
– Эх, сорвалась! – разочарованно вздохнул Паркос через полгода после вышеописанных событий. – Опять была рыжая русалочка, теперь у меня с ней счёт 2:3. Придётся мне вечером её целовать!
– Я тоже ей проигрываю, – пробурчал Баксик. – Зато посмотри, как у Макса клюёт! Правильно, у него на леске «Шоколадный поросёнок в ореховом домике», а у нас привязана маленькая карамель «Морковка»!
– «Шоколадного поросёнка» я всем поровну разделил для наживки! – запротестовал Макс. – А «Морковка» для нас!
Баксик вздохнул.
– Кажется, мы опять всё перепутали. Ладно, Макс, ты просто скажи, ты нам друг или не друг?
– Конечно, друг, – ответил андроид. – Я буду целовать победительницу при условии, что вы не проиграете с разгромным счётом, как на прошлой неделе. Ещё вы должны очень строго предупредить рыженькую, чтобы во время поцелуев она старалась стоять по стойке «смирно» и не щекотала меня за бока, потому что там находятся сверхчувствительные датчики! А теперь, дорогие друзья, позвольте мне прочитать первые строфы новой поэмы о нашем прекрасном Плутоне-682!
Из воды высунулась каштановокудрая головка и с глубоким сочувствием посмотрела на Паркоса и Баксика.
– О, как я волнуюсь! – сказал андроид и надолго приложился к бутылочке с пивом, потом вытер губы и, блаженно закатив глаза, начал декламировать:
«Чудесная обитель муз,
Небесная…»
– Прости, Макс, – перебил Паркос, – кажется, нам звонят.
В наступившей тишине отчётливо слышалась однообразная, настойчивая мелодия, похожая на звон будильника и доносившаяся из расположенного неподалёку бачка для мусора.
– Мобилу нельзя было выбрасывать, – проворчал Баксик, – надо было сломать и утопить! Я сегодня же этим займусь!
После минутного молчания Паркос сказал:
– Всё звонят и звонят.
– Какие наглые! – Баксик надулся и чуть не лопался от злости. Я вот никогда никому не звонил, а в нашу жизнь почему-то постоянно кто-нибудь лезет!
– Может, просто ошиблись номером, – предположил Макс. – Помните, как один немножко подвыпивший мужчина спрашивал отдел кадров шарикоподшипникового завода?
– Если опять будут спрашивать шарикоподшипниковый завод… – Баксик тяжело задышал. – Паркос, Макс, вы меня тогда не останавливайте, пусть я скажу всё, что мне хочется!
– Милый мистер Баксик, – прошептала из пруда рыженькая головка, – у вас поднимется давление, вам нельзя так волноваться!
– Да, мне нисколько нельзя терпеть! Когда я чувствую, что у меня внутри поднимается давление и всё перегрелось, я сразу открываю рот.
– Возможно, господин адмирал хочет нас навестить? – сказал Макс и пошёл к мусорному бачку.
– Адмирал был бы сейчас очень кстати, – угрюмо согласился Баксик и даже подпрыгнул от нетерпения. – В такие минуты мне нравится говорить с кем-нибудь вроде господина адмирала, чтобы потом не переживать и не думать, что человек был в общем-то почти невиновный.
Макс принёс межпланетный телефон и поставил его на стульчик перед Паркосом.
– Спасибо! – сказал Баксик и выкатился вперёд Паркоса и андроида, пристально глядя на экран телефона.
Однако вместо адмирала на экране появилась пожилая полная женщина. Она слащаво улыбалась, но маленькие глазки смотрели зло и на редкость ехидно. Не составляло труда догадаться, что президентша Земли была вполне достойна своих избирателей.
– Я рада приветствовать великих воинов! – женщина заулыбалась ещё противней. – Здравствуйте, господа герои!
Андроид вздохнул и, кажется, прошептал:
– Здрасьте…
– Угу, – с явным усилием выдавил из себя Паркос.
– Ну, допустим, – осторожно сказал Баксик.
– Я позвонила, чтобы сообщить прекрасные новости! Вы навечно зачислены в знаменитый дисциплинарно-исправительный батальон «Звёздные тигры»! Господину Паркосу навсегда присвоено офицерское звание «самый младший лейтенант»! Господин Бакс пожизненно назначен дежурным ефрейтором по санитарно-гигиеническим помещениям! Господин Максимилиан утверждён в должности бессменного начальника отдела поэзии батальонной стенгазеты «Убей квакунга!»… Ах да, я совсем забыла, что стенгазета теперь называется «Убей пятнистого осьминога!».
Потрясённые тигры молчали, причём Баксик молчал с открытым ртом.
Наконец рот Баксика медленно закрылся. Андроид тоже немного пришёл в себя, смущённо кашлянул и спросил:
– Простите, чем провинились пятнистые осьминоги?
– Они виноваты так, что трудно выразить словами! – горестно покачав головой, президентша прижала толстую ладонь к сердцу. – Большие, пятнистые, да ещё все в пупырышках, совершенно отвратительные монстры!
На своей родной планете они притворялись добродушными и даже немного туповатыми. Участники земной экспедиции поначалу были просто в восторге. И вдруг осьминоги напали на Землю! Коварные чудовища не знают, что нашу маленькую, такую милую, симпатичную планету всегда готовы защитить трое непобедимых героев!
– Интересно, – сказал Паркос, – я имею в виду: интересно, что делала ваша экспедиция на планете пятнистых осьминогов?
– Да, это были очень интересные, чисто научные исследования: подробно изучалась анатомия осьминогов и других кошмарных обитателей Фиолетового океана. По возможности использовались самые гуманные методы, а биологические отходы и отработанная научная аппаратура подвергались обязательной дезактивации и затоплению в свинцовых контейнерах. Я уверена, что простые жители Фиолетового океана были очень довольны, потому что никто не пожаловался в ООН.
– Госпожа президентша, – сказал Баксик, – мы желаем вам всего хорошего, а пятнистым осьминогам всего наилучшего.
– Трусливые предатели! – президентша улыбалась, уже не скрывая торжествующего ехидства. – Трусливые, бессовестные предатели рассказали осьминогам, что главные военные силы Земли расположены на астероиде Плутон-682. Теперь практически весь цвет космического флота осьминогов, а также десантные корабли каких-то странных монстров направляются к вам. Думаю, что уже послезавтра вы сможете отомстить им за всё!
Ответом президентше были суровый вид и угрюмое молчание прославленных героев.