Елена Габова
Ну вот, уроки сделаны. Теперь можно и на горку!
Витька вышел на улицу.
На дворе март. Снег сверху подтаял тоненькой ледяной корочкой. Это на улице. А на горке за деревней снег, словно нетронутый солнцем. Кто сказал, что он белый? Снег желтый и голубой. Желтый – по всей горке, голубой – под двумя большими елками. Мчишься по горке на санках и проносишься через эту голубую тень. Вжик! Как молния!
Витька бежал по дороге. Санки легко скользили за ним на веревке. И тут он обо что-то споткнулся. Подумал, что ледышка попала под ноги, даже оглядываться не хотел. Но почему-то оглянулся и увидел, что это сосулька торчит толстым концом кверху. Об нее он и споткнулся. Почему он вернулся к этой сосульке, Витька тоже не знает. Так ему захотелось. Вернулся, расковырял ногой наст и, ухватившись за конец сосульки, вытащил на свет божий ледышку . На сосульке она была как на рукоятке. Никогда раньше Витька не видел такой сосульки. Такой ледышки … Сосульки… ледышки-сосульки !
Ох! Ледышка вдруг засияла, засверкала, как будто внутри нее зажглась лампочка, меняющая свет, – зеленый, желтый, зеленый, желтый… Понятное дело, Витька ее подобрал! А вы бы не подобрали?
В это время он как раз проходил мимо дома Ванеевых. Совершенно не задумываясь, совершенно случайно, Витька провел ледышкой по забору тр-р-р!
Что? Серый, из штакетника, забор, стал на глазах уменьшаться, уменьшаться и вот он уже… игрушечный!
А ледышка не раскололась, не рассыпалась, она по-прежнему в его руке!
Ошарашенный Витька перешагнул через палочки-заборчик и теперь уже из любопытства дотронулся ледышкой до самого дома.
Ох! И дом стал игрушечным!
Ледышка-то волшебная!
Витька внимательно ее рассмотрел. Она размером с кулак, округлая. Кусок льда, точно. Только бы она не растаяла в тепле, в помещении! Наверно, растает!
Интересно, ледышка только уменьшает? А тройки в пятерки не переделывает? Желания не исполняет? Ну-ка, попробуем, на что она еще способна.
По дороге бежала собака. Чья – Витька не признал, деревня у них большая. Незнакомых тоже полно.
– Собака, собака, заговори по-человечески! – негромко произнес Витька и дотронулся ледышкой до псины. Да собака-то, видать, психованная, отпрыгнула от Витьки на целый метр. И тут же пропала из глаз. На ее месте осталась какая-то муха. «Ой, сейчас улетит!»– испугался Витька. Но, присмотревшись, он понял, что это была не муха, а все та же собака, только ужасно маленькая. Бежала от Витьки наутек. Шаги мелкие, смешные, Витьке ничего не стоило догнать ее и накрыть рукавицей.
Он поднял ее, приложил к уху. Раздалось еле слышное тявканье. Нет, по-человечески псина не заговорила, желание не исполнилось.
«Все равно ледышка классная! – подумал Витька.– Ничуть не хуже мобильника, которым хвастается Борька Тимин».
Витька спрятал собаку в рукавицу.
О горке он тут же забыл. Какая горка! Скорей бы в школу! Он и домик туда принесет, и собачку. Что бу-удет! Жалко, до школы еще целая вечность – Витька учился во вторую смену.
Мальчик повернул домой. Дома он налил собачонке молока в блюдце. Она стала лакать из него, как из озера. Потом Витька ее вымыл в миске с водой. Сначала блюдце помыл, потом собачку… она брыкалась, брызгалась, но такую крошку помыть не сложнее тарелки.
Витька назвал собаку Дюймовочкой. Ведь теперь она такая же крохотная, как девочка из сказки. Сунул Дюймовочку в рукавицу – обсыхать. Но Дюймовочка не хотела там сидеть, все время выкарабкивалась наружу. Тогда Витька взял шнурок и перевязал рукавицу. Воздуха собачке хватит, в пальце рукавицы была дырка, Витька ее, как-то задумавшись, прогрыз.
Дырка Дюймовочке, как окошко. Над ее глазами два желтых пятнышка, и они удивляли Витьку сильнее всего. Надо же – даже пятнышки уменьшились!
До школы еще целый час. Ледышка не таяла, оставалась такой, как была. Какое счастье!
Витька уменьшил карандаш. Попробовал им порисовать, но он выпал из пальцев и куда-то затерялся. Витька хотел уменьшить в дневнике двойку по математике – учительница поставила ее на полторы клетки, даже на русский язык залезла. Но уменьшилась не двойка, а весь дневник, стал малюсенькой записной книжкой.
Уменьшил тарелку – будет для Дюймовочки. Хотел уменьшить стол и кровать, но подумал, что за это, пожалуй, влетит от родителей. И вообще он решил взрослым про волшебную ледышку не рассказывать – отнимут. И за дом Ванеевых по головке тоже не погладят.
Витька внимательно рассмотрел домик Ванеевых. Подергал крошечную дверь – закрыта. На крыльце лежал коврик для ног. Витька приподнял его – так и есть, под ковриком ключ. Ключик. Вставил его в замочную скважину, открыл дверь. Пройти внутрь смогли только указательный и средний пальцы. Шагнули два раза и вернулись назад. Одним глазком Витька заглянул в двери – там была другая. Витька толкнул ее пальчиком – и глаз увидел прибранную комнату.
С прогулки вернулся кот Мурзик. Его, что ли, уменьшить? Нельзя, тогда он с мышами не справится. Те ему все припомнят.
В школу Витька явился раньше обычного – не терпелось ледышкой похвастаться.
В раздевалке висела рыжая шуба Вики Дубровиной. Вика была веселой девчонкой с рыжими, под цвет шубы, хвостиками.
Витька достал ледышку и уменьшил шубу. Теперь в нее можно одеть разве что куклу. Похихикал, воображая, как Вика ищет свою шубу, находит и… падает в обморок. Нет, она в обморок не упадет. Ведь она хохотушка, скорее, она умрет со смеху!
Выходя из раздевалки, Витька оглянулся на свою работу. Шуба висела, как рыжая моль.
По классу уже разгуливало несколько ребят. Николай Тимин точил ножичком карандаш. Вован Тимин (у них полдеревни Тиминых) рисовал на доске какого-то монстра. Вика Дубровина жевала яблоко, умудряясь при этом что-то напевать.
Витька достал из школьного рюкзака домик и поставил на край своей парты.
Домик на парте смотрелся здорово! Ванеевы покрасили его не краской, а олифой, сосновые доски светлые, с красивыми сучками. Резное крылечко тоже украшало домик.
Первым домик увидел Вован. Он дорисовал монстра с пятью головами и отряхивал руки от мела.
– Откуда это? – Вован в один прыжок оказался у Витькиной парты.
– Сам сделал, – с гордостью ответил Витька.
– Ври!
– Сам! Мне волшебная ледышка помогла.
– Волшебная… чего?
– Ледышка .
– Чего? – Вован даже ладонь к уху приставил.
– Чего, чего… Чего слышал!
– Ври! – повторил Вован и засмеялся. – И где она?
– В моем рюкзаке.
– Ха-ха! Сейчас лопну от смеха! Ледышка – в рюкзаке! Если она у тебя там была, то теперь ее там нету.
– А вот и есть.
– А вот и покажь!
Но тут домик увидела Вика. От восхищения она чуть яблоком не подавилась. Подбежала к нему, хотела схватить, но Витька загородил рукой.
– Не трогай! Сломаешь! Не игрушка!
– Какой хорошенький! Мальчишки, смотрите, там мебель, как настоящая! – Вика тыкала пальцем в маленькие окна. – И телевизор, как настоящий! Ой, я прямо не могу!
– А вон гантели! – добавил Вован.
– А вон в шкафу чашечки. И тарелочки! Ой, не могу!
– А компьютера нет, – сказал Борька Тимин. – У него дома, одного из класса, был компьютер, и Борька часто им хвастался.
Заходили ребята – через десять минут звонок, и все сразу окружали Витькину парту.
«А сейчас все вообще упадут», – подумал Витька и вытащил из кармана рукавицу с Дюймовочкой.
– Что там? Витя, покажи! – сунула нос Дубровина.
Дюймовочка смотрела в «окошко».
Девчонки завизжали:
– Мышь! Мышь!
– Хомяк! – крикнул Вован.
Дюймовочка испугалась шума и затявкала. Затявкала слабо, но все сразу поняли, что в рукавице не мышь и не хомяк, а самая настоящая собака. Никто из ребят не видел такой крохотной собаки.
Вика, с изумлением глядя на Витьку, спросила:
– Коснырев, ты что, колдун?
– Я волшебник, – сказал Витька. – У меня волшебная ледышка есть.
– Волшебная чего? – спросил Николай Тимин.
– Ледышка , говорит, – сказал Вован. – Как будто такая бывает!
– А вот и бывает!
– Ве-езет! – протянул кто-то в тишине.
– А покажь! – снова сказал Вован.
– Еще успею.
Витька развязал шнурок и вытащил Дюймовочку из рукавицы.
Что тут началось! Витьке чуть на голову не садились. Все наперебой просили подержать собачку.
Дашь им Дюймовочку, так больше не увидишь! Витька быстро пустил собачку в дом и захлопнул дверцу.
Толкотня усилилась: все хотели посмотреть в окошки, что будет делать собачка.
– Я тоже хочу туда! – сказала Вика, указывая на домик.
– Хочешь? Правда, хочешь? – спросил Витька.
– Прямо не могу, как хочу!
– Ладно!
Витька бережно достал из рюкзака волшебную ледышку . Изнутри она снова засверкала зеленым-желтым, зеленым-желтым. Дотронулся ею до Вики, и она пропала!
– Вить, дай посмотреть, а? – попросил Вован. Стоило ему увидеть волшебную штуковину, тон его сразу стал уважительным.
Но Витьке сейчас было не до Вована. Он очень испугался за Вику.
– Разойдитесь, Дубровину растопчете! – заорал он.
Наступила тишина. И правда, была Вика, и не стало. Ребята расступились. И увидели на полу заводную куклу. Кукла скакала на одной ноге рядом с башмаком Вовки Тимина.
Рыжие хвостики, джинсы, малюсенькие кроссовки. Вичка Дубровина!
– Мамочка!– испуганно произнес кто-то из девчонок.
Витька двумя пальчиками поднял Вику, почему-то осторожно подул на нее, как на пушинку, и пустил в домик. Там она стала бегать за собачонкой, а потом взяла ее на руки.
Ребята молча глядели на Витькину волшебную ледышку . Они так и ели ее глазами.
– Наверно, это волшебный кристалл! – просипел Вован. От волнения у него даже голос просел, – я его в каком-то фильме видел!
Прозвенел звонок.
Витька спрятал домик с Дубровиной и Дюймовочкой под парту, ледышку сунул обратно в рюкзак. Ребята в полной тишине разбрелись по своим местам. Когда в класс вошла Татьяна Петровна с журналом под мышкой, она страшно удивились: так было тихо.
– Приятно начинать урок в такой образцовой тишине, – сказала она. – Откройте тетради, я посмотрю, как вы сделали домашнее задание, – и пошла по рядам.
Ребята зашуршали тетрадками, а потом стали оглядываться на пустое место Вики Дубровиной. Им хотелось, чтобы Татьяна Петровна скорее заметила, что оно пусто. И она, конечно же, заметила это, дойдя до Викиной парты.
На парте учебник математики, тетрадь с Микки-Маусом во всю обложку, ручка, а самой ученицы нет. Где ученица, отличница? Отличница не станет прогуливать урок!
– Где же у нас Вика? – спросила Татьяна Петровна.
– Она… – пискнула, было, ее соседка по парте Таня Тимина, но осеклась, увидев что Витька, оглянувшись со своей парты, показывает ей кулак.
Зато влез Вован. Хихикнул и сказал:
– Дубровина под партой сидит.
– Под партой? – удивленно переспросила учительница, на всякий случай заглянув под Викину парту, – Вова, ты неудачно шутишь.
– Она под Вить… – Вован не хотел успокаиваться, поэтому получил по голове ловко брошенным комком, скатанным из тетрадочного листа.
– Замолкни, – крикнул Витька для пущей убедительности, чтобы Вован окончательно понял, чего не следует делать.
– Коснырев! – Татьяна Петровна направилась к Витькиной парте с видом, не предвещавшим ничего доброго. – Ты почему хулиганишь? Задачу решил?
Задачу Витька решил, но на листке куча перечеркиваний. Не получается у Витьки аккуратно.
– Очень грязно, – сказала Татьяна Петровна, посмотрев. – А сейчас давай дневник, я запишу замечание. Что такое, на уроке бумажками кидаешься, кричишь!
Витька полез в карман. Кажется, он сюда впихнул эту маленькую записную книжку.
– Что ты в кармане копаешься? – Татьяна Петровна повысила голос. – Я у тебя дневник прошу!
– Я дневник и ищу,– сказал Витька.
Дневник никак не попадался. В руку лезла гайка, носовой платок, зачем-то всученный мамой, вкладыши от жвачки…
Вот, наконец, и дневник.
Витька протянул учительнице крохотную книжицу. Ребята, затаив дыхание, смотрели на происходящее, а потом захихикали.
– Коснырев, – тихо сказала учительница. – Ты хочешь, чтобы я в школу маму вызвала?
– А что я делаю-то? – спросил Витька жалобным голосом.
– Что ты мне даешь?
– Дневник!
Ребята засмеялись.
– Это ты называешь дневником?
– Да вы посмотрите, посмотрите… – Витька снова протянул миниатюрную книжицу учительнице.
Татьяна Петровна взяла «дневник», поместившийся у нее на ладони. Прищурившись, прочла слово «дневник». Но странно, почему он такой малюсенький? И отметки вроде Коснырева, в основном, тройки.
Татьяна Петровна не нашлась, что сказать и молча вернула дневник хозяину. Даже записывать ничего не стала. Да и как туда запишешь? Невозможно!
Учительница решила все хорошенько обдумать на досуге. И почему нет Вики, и что случилось с Витькиным дневником.
– Займемся математикой, – сказала она. – Сегодня у нас новая тема. Откройте тетради, запишите число.
Тетради были открыты. Ребята взяли ручки, вывели на странице: шестнадцатое марта. И опять оглянулись на Витьку. Зашушукались. Через класс полетела безадресная записка. Третьеклассники наконец-то пришли в себя от необычных волшебных превращений и начали их обсуждать, не дожидаясь перемены.
– Ребята! – повысила голос учительница, – тема очень важная. Что за шум?
Не помогло. Гул в классе нарастал. То и дело все посматривали на Коснырева. Нет, придется разбираться.
Татьяна Петровна снова направилась к Витьке.
– Горячо! – громко прошептал кто-то.
Но тут в дверь постучали, и Татьяна Петровна изменила направление. Она исчезла за дверью, а вернувшись, сказала:
– Дети, я оставлю вас на десять минут. А вы решайте пока сто тридцать первую задачу.
И вышла.
Какая тут сто тридцать первая задача! Она не нужна была сейчас даже отличникам! Даже отличница из отличниц Вика Дубровина не стала бы ее решать!
Сталкиваясь друг с другом, третьеклассники ринулись к Витькиной парте. Они нависли над Витькой, они прижали его к парте, пытаясь разглядеть домик и Вику Дубровину в нем вместе с собачкой.
– Да подождите, вы! – кричал Витька. – Вы меня разда-авили! Дайте я домик достану!
Ребята отхлынули, и Витька опять поставил домик на парту.
– Вик, ну как там тебе? – спросила подружка Вики белобрысая Лена.
Вика сморщилась и закрыла уши руками.
– Тише говори! – понял Витька. – Эй, не шумите вы, Дубровина оглохнет!
– Как тебе там, Дубровина? – прошептал Вован Тимин,– не скучаешь?
Вика что-то тоненько и быстро залопотала.
– Чё-чё? Не слышно!
– Эх, не понять ничего! – сокрушался Витька.
Тут Вика исчезла в дверях кухни и появилась оттуда с румяным пирожком в руках. И так аппетитно она стала уплетать этот маленький пирожок, что у всех потекли слюнки.
– Я тоже хочу пирожок, – сказала Ленка. – Витька, сделай меня тоже маленькой.
– И меня! И я хочу!
– И я!
– И я! – закричали ребята.
– Ладно, становитесь в очередь! – скомандовал Витька. – Кто первый?
– Я! – Ленка подняла сразу обе руки.
Витька прикоснулся к ней ледышкой и отправил к Вике. В комнате Вика дала подружке откусить от своего пирожка, потом они схватились за руки и закружились по комнате.
– Давай скорее превращай, а то учительница вернется! – заволновались ребята.
Одного за другим Витька переправил всех в домик Ванеевых. И вот Витька в классе один. Ребята бесятся в домике, кто-то с кем-то делится пирожками (конечно, хозяйских пирожков на всех не хватило. Откуда было знать тете Ире Ванеевой, что к ней пожалует столько гостей?)
«А я ведь тоже туда хочу», – подумал Витька. И испугался. Сейчас вернется Татьяна Петровна! Ой-ёй-ёй!
В самом деле, в коридоре, цок-цок-цок, застучали каблучки Татьяны Петровны.
Витька быстро опустил домик с ребятами под парту и забрался под нее сам, закрыв домик собой.
Скрипнула дверь, вошла учительница. Витька затаил дыхание. Прямо под его ухом пищали ребята, высыпавшие на крыльцо. В ухе защекотало. Витька помотал головой, но через секунду в ухе снова защекотало. Витька скосил глаза и увидел, что Вован, забравшись на перила крыльца, щекочет в его ухе веником.
Ах, так! Витька щелкнул пальцами по Вовке, и тот кубарем скатился с перил, угодив прямо в двери. Так-то вот, бильярдный шар! Будешь знать, как вредничать!
Каблучков Татьяны Петровны не было слышно, наверное, целую минуту. От неожиданности и испуга учительница замерла на месте. Теперь не только Вики Дубровиной не было в классе. Тут не было НИКОГО!
Татьяна Петровна вспомнила, как Вова Тимин сказал про то, что Вика под партой и ме-едленно пошла вдоль рядов. Выглянув из укрытия, Витька увидел, как она наклоняется и внимательно смотрит под каждую парту. Он понял, что будет неминуемо обнаружен. Сердце заколотилось. Ох, и попадет же ему сейчас! Разве Татьяна Петровна поверит, что одноклассники сами пожелали стать эдакими букашками? Пожалуй, в школу вызовут не только маму, но и папу, а может, еще и бабушку!
И вот Татьяна Петровна перешла границу третьей колонки – увидела Витьку. Домик пока не заметила – Витька его закрывал.
– Ага! – произнесла она, обрадовавшись тому, что обнаружила хотя бы одного своего ученика. – Вылезай. Вылазь, вылазь, не стесняйся. Поговорим! – она протянула ему руку, чтобы помочь выбраться. Витька подал свою. Он совсем забыл, что в руке волшебная ледышка !
Ай! И Татьяна Петровна стала, как муравей!
Витька выронил ледышку и схватился за голову. Что он наделал! Что наделал! А учительница, мелко-мелко семеня ножками в черных туфельках на каблучках, побежала к дверям класса. Конечно, к директору, на Витьку жаловаться! Да она же, бедняжка, целый день будет бежать, да так и не добежит до кабинета Шкафа Григорьевича. К тому же скоро звонок на перемену, ее просто растопчут!
Ему было очень боязно ловить Татьяну Петровну, но все же он пересилил себя. Ответственность за ее жизнь помогла сделать это. Он вспомнил, что у Татьяны Петровны дочки-близняшки, совсем еще маленькие. Как они будут без мамы?
Витька сделал шаг, наклонился и поймал Татьяну Петровну в кулак. Поднес к лицу, разжал, и прошептал учительнице, которая на его ладони энергично размахивала правой рукой и что-то возмущенно пищала:
– Извините, я не хотел! Честное слово!
Достал из-под парты домик – от кого его теперь прятать? И пустил туда учительницу.
Беготня и визг в домике сразу прекратились. Потом одноклассники-муравьишки стали что-то объяснять учительнице, то один, то другой из них выскакивал на крыльцо и показывал на Гулливера Витьку пальцем.
И вот звонок на перемену.
Витька с ужасом вспомнил, что сейчас их классу идти в столовую на обед. Столы обычно уже накрыты – их обязательно хватятся. Как же ребята пойдут обедать? Может, рассовать их по карманам и так унести в столовую?
Но ведь в столовой директор! Во время обеда он всегда там и всегда зорко за всем смотрит. Что он скажет?
Витьке не нравилось, когда его ругали. Особенно – когда незаслуженно. Конечно, лучше всего обратить ребят и маму близняшек в их прежнее состояние, но как это сделать?
Витька хотел, было, снова прикоснуться к ребятам ледышкой , но вовремя одумался. Ведь эдак они могли и вовсе исчезнуть!
Из двух зол мальчик выбрал меньшее. Пусть лучше его поругает своя родная учительница, чем директор.
Витька взял ледышку , сел на краешек парты, дотронулся ледышкой до себя, и вот он уже сидит на парте, как на скале, и болтает ногами над бездной. К нему выбежали ребята, и Вован Тимин сказал:
– Витька, Татьяна Петровна знаешь, что делает?
– Плачет! – хором прокричали Вика и Лена.
Витька нахмурился. Перестал болтать ногами. Вздохнул, поднялся и нехотя поплелся в дом. Сейчас для него это был обычных размеров дом. Придется отвечать, хоть он и не виноват ни в чем. Ну, почти ни в чем. Собачку и домик ведь он по собственному желанию уменьшил.
В комнате было тихо. Только один раз смущенно тявкнула Дюймовочка. Марина Тимина держала ее на коленях. Она сидела на диване рядом с плачущей Татьяной Петровной, гладила по голове то собачонку, то учительницу и приговаривала:
– Не плачьте, Татьяна Петровна, мы будем здесь уроки проводить, здесь контрольные писать, жизнь как-нибудь устроится. Не плачьте, пожалуйста!
– Витя, зачем ты это сделал? – Татьяна Петровна посмотрела на Витьку глазами, полными слез.
– Нечаянно. Вас – нечаянно. Извините. Просто это… ледышка в руке была.
– А ребят?
– Ребят… они что, не сказали?
– Мы говорили! Нам не верят!
– Мы сами попросились!
– Это интересно!
– Это здорово!
– Клёво!
– Родители удивятся! – закричали ребята.
– Витя, а в обратную сторону ты можешь? – в голосе Татьяны Петровны была надежда.
Витька помотал головой.
– Нет. Я не знаю как.
Учительница спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
– Ну, Татьяна Петровна… – канючила Маринка, – не плачьте…
– Витя, как мы домой пойдем? – Вика засмеялась. – Нас кто-то понесет, да? Ой, не могу! – Вика запрыгала и захлопала в ладоши.– Мама посмотрит, а я снова маленькая. Для меня даже колясочки не нужно! Мама будет меня в кармане носить. Рядом с мобильным телефоном! Я буду там на кнопки нажимать!
Все пустились фантазировать.
– Мне сейчас ничего делать не нужно, – радовался Вован. – Ни дрова заносить, ни за водой ходить. Батя смастерит маленькую кровать… дадут мне две спички, буду есть, как японец – палочками… Сейчас лопну от смеха!
– А мне это не очень подходит, – признался Борька Тимин. – Как я буду за компьютером сидеть? По клавиатуре придется ногами давить!
– Зато теперь ты не будешь хвастаться своим компом! – сказал Вован.
– Ребята, ребята, а уроки-то мы теперь не сможем учить! – сказал Генка Тимин. – Учебники-то в классе остались, они о-огромные все!
– Ура-а! – закричали третьеклассники.
– Ребята, ребята, а знаете, мы сейчас сколько угодно шоколада есть будем! Одна плитка – на весь класс, как целый плот, ешьте – не жалко! – сказал Николай Тимин
– Ура-а-а!
– И одна жвачка – на целый класс!
– Ура-а!
– А у меня в ранце шоколадная конфета лежит, – вспомнила Лена.
– Вот бы ее сюда! На целый класс! – радовался Николай.
– А у меня чупа-чупс!
– Вот бы сюда! На целый класс!
– А у меня есть яблоко! – это Вика Дубровина, любительница яблок.
– На целый…
– А у меня в столовой для вас обед заказан, – перебила Николая грустная Татьяна Петровна. Она аккуратно складывала мокрый от слез платок. – Что ты натворил, Витя?
– Двойка по поведению тебе обеспечена, – сказал Вован.
– Да Бог с ней, с двойкой, – откликнулась Татьяна Петровна, – лишь бы все по-прежнему. У меня ведь девочки маленькие в детском саду. Вам хорошо – вас родители будут в кармане носить, а меня – мои дочки. Мама – в кармане – разве это правильно?
Все представили, как Татьяну Петровну приносят в школу малявки Иришка и Аришка, и вздохнули.
– Ничего, – успокоил Вован, – вы у них самой любимой куклой будете. Они будут вам платьица шить.
– Вова! Какие платьица? Им только по три года! Иришка еще пуговицы застегивать не умеет! – учительница снова всхлипнула.
– Слушай, Витька, – сказал Борька. – Откуда у тебя эта ледышка ? Где ты ее купил?
– Я ее не купил, а нашел. По дороге на горку, – и Витька рассказал, как было дело.
– Да-а, бедные Ванеевы. С работы придут, а дом – ку-ку, – сказал Вовка.
Открылась дверь, и порог кабинета переступил директор школы. Он беспокоился, почему третьеклассники не идут на обед? Давно был звонок на перемену. Приглядевшись к пустому кабинету, он увидел на одной из парт модель хорошенького домика. Около домика ползали разноцветные жучки. Директор подошел и наклонился, чтобы лучше разглядеть этих красивых жучков. В следующую минуту он изумленно сдвинул очки на лоб.
– Что за чепуха? Кто это? Что это?
Директор сказал как бы для себя, тихонько, но для ребят его слова прозвучали громко и протяжно. Примерно так:
– Чтооооооооо зааааа чееепуууухааааа? Ктоооооооо этооооооо? Чтооооооо этоооо?
– Это мы! Третий класс! – закричали ребята, но директор не понял. Он понял только, что на крыльце малюсенького домика стоит малюсенькая женщина, напоминающая Татьяну Петровну Рыжову, учительницу третьего класса. А жучки – не ученики ли это Татьяны Петровны? Так и есть! Вон вечно взъерошенный Витька Коснырев, который любит гонять по школьным коридорам. А вон Вовка Тимин, который любит рисовать на школьных стенах каких-то уродцев.
– Ваааам ииидтиии в стоолооовууююю, – загрохотал директор, и ребята позатыкали ладонями уши. Директор сбавил голос и зашептал: – Ооообееед! Оообееед!
Директор школы придавал исключительное значение питанию детей. Он считал, чем ребенок лучше поест, тем он будет лучше учиться. Григорий Григорьевич и сам любил поесть и был, если не круглый, то квадратный, как шкаф. Дети его так и называли промеж себя: Шкаф Григорьевич. Директор знал об этом, но не обижался, ведь он и, правда, толстый.
«Что же делать? – задумался Шкаф Григорьевич. – Детей покормить надо, это несомненно. Как? Отпустить на пол, пусть бегут? Но мои ирокезы их растопчут, непременно растопчут. Не потому, что злые, просто кто этих букашек заметит?
Насыпать им крошек, как птицам?.. Фу ты ну ты, что же произошло? Может, в деревне Тимино завелся злой колдун? Фокусник на гастролях? А почему я об этом не знаю? Меня бы предупредили! Он бы и в школе выступил, все артисты у меня выступают. Ладно, сначала детей накормим, потом разберемся».
Тут директор увидел Дюймовочку, которая выскочила на крыльцо по собственным нуждам.
– Это что за чудо-юдо? Какая-то муха. Или комар? Да это собака! Фу ты ну ты! Не она ли всех покусала? Может, это какой-то новый микроб? Собачий грипп?
Шкаф Григорьевич был в полной растерянности.
По его просьбе в кабинет принесли тарелку супа. Для ребят это было настоящее озеро, в котором вместо лилий плавали кружки моркови – огромные оранжевые острова.
Все легли на края тарелки и попробовали лакать, как котята. Лучше всего получалось, конечно, у Дюймовочки. Очень это неудобно оказывается – лакать! Боря Тимин был маленького роста, так он чуть в суп весь не скатился. Шкаф Григорьевич его за ноги схватил и держал так до тех пор, пока Борька не наелся. В отдельное блюдечко насыпали хлебных крошек – для каждого это как булка.
В кабинет набивались любопытные. Они окружили парту плотным кольцом и в полной тишине наблюдали, как лилипутики обедали. Лишь Татьяна Петровна не притронулась к еде. Она разыскала в доме Ванеевых карандаш и бумагу и писала директору объяснительную.
Листочек был крошечный. Шкаф Григорьевич нацепил пару очков, но все равно ничего не разобрал. Побежал за лупой.
Стоило ему удалиться, любопытные распоясались. Третьеклассников растащили по рукам. Только учительницу никто взять не посмел. Пригорюнившись, она сидела на крылечке и, казалось, была ко всему безучастна.
Витьку заграбастала Нинка-первоклассница. Она трогала Витькины уши, нос, волосы и вопила на всю школу:
– Настоящий Витька Коснырев! Настоящий!
– Иди ты! – пищал Витька, отбиваясь. – Да убери ты руки, мелюзга! Ну, ты у меня получишь!
Нинка его не слышала. Она сняла с Витьки валенки (в северной деревне до сих пор носят валенки) и завернула его в свой носовой платок, как какого-нибудь пупсика. Показала другим девчонкам, им это так понравилось, что они все стали пеленать третьеклассников, как лялек. В носовые платки, в шарфы, баюкать в собственных шапках. Третьеклассников пеленание взбесило, и все они закричали Витьке, пусть их обратно превращает в нормальных людей.
Легко сказать – пусть превращает. Если бы Витька знал, как это сделать!
Вернулся Шкаф Григорьевич с лупой. Увидел, что происходит, и приказал третьеклассников раскутать и положить на место. Но вернули не всех. Вовка Тимин и Вика Дубровина так в суматохе и пропали. Исчезла и Дюймовочка.
С помощью лупы директор прочитал объяснительную Татьяны Петровны Рыжовой. Он с ужасом посмотрел на волшебную ледышку , лежащую на противоположном от домика краю парты. Раньше он не обращал на нее внимания, потому что живые маленькие человечки были интереснее неподвижно лежащего кусочка льда на рукоятке-сосульке.
Шкаф Григорьевич отодвинулся от парты. Вдруг он нечаянно заденет ледышку , которая почему-то не тает, и тоже уменьшится? Вот ужас-то будет! Придется вызывать в школу МЧС, но что смогут сделать огромные МЧСовские дяди с такими малютками? Только растеряются, не иначе. Еще и в обморок упадут.
Нет, эту злополучную волшебную ледышку надо обязательно спрятать от греха подальше!
Шкаф Григорьевич велел уборщице Анне Ивановне раньше времени дать звонок на урок. Когда коридоры опустели, и не было опасения столкнуться с каким-нибудь шальным школьником, бегущим неизвестно куда, Шкаф Григорьевич взял ледышку за рукоятку-сосульку и, держа как можно дальше от себя, понес в свой кабинет – в сейф.
А потом в школу повалили родители… один, другой, третий. Все двадцать пять, умноженные на два. Все в шоке. На родителей Витьки Коснырева смотрели так, как будто они сами подсунули сыну злосчастную ледышку и благословили на черное дело. Что предпринять, никто не знал. Лишь отец Бори Тимина проявлял активность. Цифровым фотоаппаратом он фотографировал ледышку с разных ракурсов, чтобы послать снимки по компьютеру в научный институт.
– Эту вещь нам подбросили из космоса, – решил инженер Тимин.
Все в полном безмолвии, пригорюнившись, сидели в кабинете директора. Родители Вована и Вики Дубровиной вышли и стали в пятый раз парами бродить по школе, заглядывая в самые потайные уголки. Искали своих ребят. В первые четыре раза их искал весь родительский состав третьеклассников.
Внезапно дверь в кабинет открылась, и показалась уборщица Анна Ивановна.
– К вам можно? – спросила она, радужно улыбаясь.
– Что у вас, Анна Ивановна? – трагичным голосом спросил Григорий Григорьевич.– Опять ведро потерялось?
– Не-ет, не-ет.
Анна Ивановна зашла в кабинет, вытащила из одного кармана рабочего халата мальчонку, из другого – девочку. Поставила на стол.
– Это не ваши?
Родители ожили и радостно закричали:
– Это Вовик и Вика, Вовик и Вика!
Крохотный Вовка Тимин заправлял рубашку, выбившуюся из брюк. Вовка был лохматый и недовольный. А Вика светилась радостью. Она приветливо махала рукой всем собравшимся.
В кабинет ворвались родители отыскавшихся школьников. Мама Вовки схватила его, сама поправила рубашку, пригладила волосы, осторожно поцеловала и прижала к сердцу. Мама Вики держала дочку в кулаке, как китайскую фарфоровую куклу и боялась на нее дышать.
– Где вы их нашли, Анна Ивановна? – спросил директор.
– Я корзину мусорную в мешок вытряхивала, а энтот вот паренек за палец ухватился. Я сначала испужалась… думала, жук какой, потом смотрю – мальчик, – Анна Ивановна радостно засмеялась. – А прынцесса эта по пальме лазала, да так ловко, я ее еле спымала!
Анна Ивановна была очень довольна, что помогла поискам.
– Какая пальма, Анна Ивановна! В нашей школе нет пальм!
– А на первом-то этаже? Дерево большое!
– Это не пальма, Анна Ивановна, это апельсин! – радостно закричал директор. – Когда я в пятом классе учился, апельсиновое зернышко в горшок сплюнул. Дерево выросло! – Шкаф Григорьевич заметно повеселел. К нему даже аппетит вернулся, и он откусил булку, лежавшую на его столе на желтоватом блюдечке из школьной столовой. Из-за сегодняшних событий Шкаф Григорьевич даже не пообедал в урочный час. – Ну, отыскались, слава Богу! Все в сборе, это главное. Это главное. А решение мы найдем. Мы найдем, – он снова откусил от булки и прихлебнул холодного чаю из стакана.– Спасибо, Анна Ивановна, спасибо большое.
– Бедный паренек, в мусор выбросили, бумагой засыпали, и у кого рука поднялась, из школы таких исключать надо, – учила Анна Ивановна.
– Исключим, Анна Ивановна, узнаем, кто это сделал, обязательно исключим. Обязательно исключим, – от волнения Шкаф Григорьевич стал немного заговариваться.
В кабинет постучали. Вошли супруги Ванеевы. Вернувшись с работы на обед, они не обнаружили своего дома. Обежали деревню, но дом ведь не человек, не будет по деревне разгуливать. Потом им встретились школьники, которые все рассказали.
Ванеевых повели в класс, показали дом. Дядя Коля и тетя Ира обомлели. Тетя Ира расплакалась. Родители стали ее утешать:
– Что вы плачете? Дом уменьшился – ерунда. Посмотрите на детей – вот где беда-то. А дом и новый построить можно.
– Послушайте! – вдруг закричала мама Вики Дубровиной. Как только нашлась дочка, она сразу воспрянула духом и обрела способность к умственной деятельности. – Кажется, я знаю, что надо делать.
– Что? Говорите скорей!
– История с нашими детками какая-то сказочная, так?
– Так!
– Значит, нам надо найти специалиста по сказкам.
Все разочарованно загудели.
– Специалиста по сказкам! – махнул рукой Шкаф Григорьевич. – Легко сказать! Нет у нас в деревне такого. И в районном центре нет, я точно знаю. Я точно знаю!
– Как это нет? – воскликнула Викина мама. – Очень даже есть! В вашей школе. Я работаю в библиотеке и этого специалиста хорошо знаю. Этот специалист – Олечка Тимина.
– Олечка Тимина? – прищурился Шкаф Григорьевич. – Это какая же? Есть у меня Оля Тимина в шестом, есть в пятом и есть в первом. Вам какая нужна?
– Первоклассница! Она все сказки перечитала! Все, представляете?
Директор срочно послал за Олечкой-сказочницей. Она жила неподалеку и прибежала сразу. Она и сейчас была с какой-то толстой книжкой.
– Может, ты знаешь, как нам помочь?– спросили у Оли, когда все ей объяснили.
Олечка положила книжку на директорский стол (все уже снова были в кабинете директора). Взяла волшебную ледышку , рассмотрела и вдруг изо всех сил встряхнула. Как градусник, когда с него сбиваешь ртуть. И – о чудо! У всех на глазах ледышка звякнула и повернулась на сосульке ДРУГИМ КОНЦОМ и засверкала голубым светом. Голубым-синим, голубым-синим.
Теперь всем стало ясно, что делать. Родители дружно закричали: «Ура-а!» – и топоча на всю школу, побежали к третьему классу.
Про специалиста по сказкам забыли. Олечка села в директорское кресло, раскрыла книжку и продолжила читать очередную сказку.
Что еще добавить?
Третьеклассники, конечно же, стали прежними. Дом Ванеевых – тоже. Когда Витьку Коснырева превратили в большого, отец пытался отодрать его за уши.
– Не надо! Он не нарочно! – закричали дети и родители. Потом увидели, что Витька стоит на полу в одних носках.
– И валенки куда-то задевал! – накинулась на Витьку мама.– Совсем новые валенки были!
– Их Нинка-первоклассница унесла, – мрачно сказал Витька, – я ее отлуплю, так и знайте!
Витькины родители отправились к Нинке – она жила по соседству. Девочка, покраснев, призналась, что валеночки оставила для своей куклы Анжелы. Ее пристыдили и замечательную зимнюю обувку вернули хозяину.
Только Вика Дубровина совсем не хотела превращаться в обычную девочку. Она пыталась удрать от ледышки , но не удалось.
Родители целовали и обнимали своих детишек, словно не видели их двести пять лет.
А вот собачку Дюймовочку так и не нашли. Витька ее очень жалел.
Так никто и не узнал, откуда в деревне Тимино появилась волшебная ледышка . Скорее всего, это Дед Мороз нес ее кому-нибудь в подарок на Новый год, и ледышка выпала из подарочного мешка.
Ледышка не растаяла, никуда не исчезла. Она хранилась у главы администрации района. И польза от нее была.
Застрянет в бездорожье грузовик, достанут ледышку, уменьшат грузовик в размере и легко вытаскивают из грязи. Сломается у кого-нибудь телевизор или компьютер, или стиральная машина, уменьшат, сунут в карман и легко увозят в ремонт, в город.
Однажды муж тети Насти вернулся домой пьяным и стал буянить. Прикоснулись к нему ледышкой. Дядя Ваня уменьшился до смешных размеров. Размахивал кулаками, топал ножками, но был не страшен. Тетя Настя только смеялись, глядя на его красное разгневанное лицо. Она запеленала его и положила спать в меховую шапку. Там он проспал всю ночь.
– Не надо мне его большого, – сказала тетя Настя утром представителю администрации. – Пусть таким остается.
Но дяде Ване нужно было на работу. Он работал у фермера, и фермер сказал, что ему такие работники ни к чему. Пришлось увеличить. С тех пор дядя Ваня не выпивал лишнего. Боялся, а вдруг его тетя Настя снова уменьшит и не увеличит больше никогда?
Коми, Сыктывкар