Всем известно, что мамонты давно вымерли. Но для нас это положение не было аксиомой. Для нас мамонт реально существовал. Мы даже ходили его смотреть. А вернее, ездили на трамвае. Чтобы увидеть его, нужно было проехать полгорода, преодолеть длинный мост через Енисей и на набережной подняться на крыльцо музея, затем открыть тяжёлую дверь, потолкаться в тесной гардеробной и… оказаться в заветном зале.
Мамонт поражал наше воображение. Он казался нам загадочным великаном, непонятно каким образом появившимся здесь. Мы взирали на него снизу вверх, но не ощущали себя букашками. Наоборот, мы приобщались к чуду, мысленно переносясь вместе с мамонтом в далёкое прошлое… Снежная пустыня… Туман… Разноцветными красками вспыхивает северное сияние… Мороз лютый … А наш великан идёт по снегу и не боится мороза… Он напоминает слона, но гигантского, волосатого (об этом я читала в детской энциклопедии).
…Разыгравшееся воображение рисовало одну картину за другой, но никогда не дорисовывало до конца. Нам не хотелось, чтобы этот белый красавец погибал. Наверно, поэтому в моих фантазиях не было первобытных охотников. И всё же как-то грустно становилось, когда из мира иллюзий я возвращалась к реальности и снова видела перед собой не белого великана, а всего лишь скелет мамонта…
После уроков пятиклассники шумной ватагой вывалились из школы.
– Светка! – кто-то окликнул меня, когда я уже подбегала к калитке.
Оглянувшись, я увидела одноклассника Володьку, белобрысого парнишку, с которым мы часто после школы катались на санках, играли в снежки или просто гуляли, болтая о чём-нибудь. Мечтая о будущем, мы представляли, какими станем через десять-двадцать лет. Иногда он пересказывал прочитанную и понравившуюся ему книгу.
Володька интересовался историей, и у него в запасе всегда имелась какая- нибудь быль или небыль о жизни первобытных людей. Глядя сейчас на него, я поняла, что он вычитал что-то и ему хочется поделиться информацией.
– Светка, ты выйдешь? – спросил он.
– А что? – я изобразила безразличие.
– Покатаемся на санках… Ну… это… я кое-что придумал… Выходи в семь часов. Ладно?
– Ладно, – согласилась я.– Давай поспорим, что когда я выйду, ты меня не узнаешь. Даже если я рядом пройду!
– Узнаю!
Я хихикнула:
– Ладно, посмотрим! Пока!
Я придумала это на ходу. Мне тоже захотелось удивить Володьку, а готовиться уже некогда было, поэтому такой розыгрыш как нельзя лучше годился для экспромта. Дома я нашла старую куртку старшего брата, шапку-ушанку и валенки. Надев всё это, посмотрела в зеркало и осталась довольна: вечером в темноте меня ни за что не узнаешь!
Я вышла из дома пораньше, прихватив санки. Во дворе стала кататься, разгоняясь и запрыгивая в них. Володька выскочил из подъезда, подбежал к моему дому и остановился. А я прокатилась около него раз, второй, третий… Он не обращал на меня никакого внимания. Стало скучно, и я решила открыть карты:
– Привет!
Он удивлённо взглянул на меня:
– Тебя не узнать!
– Что и требовалось доказать!
– О! Стихи получились! Ты стихи сочиняешь?
– Да…нет…ну так… – застеснялась я.
– Расскажи стишок!
– Потом как-нибудь.
– Когда?
– Завтра, например!
Тут Володька как будто вспомнил что-то и заговорил тихо-тихо, моргая большими голубыми глазами:
– Свет, давай завтра поедем смотреть мамонта. Хочешь?
– Конечно!
И он стал рассказывать историю мамонтёнка, который потерялся в снежной пустыне. Я заслушалась. Было поздно, но Володька всё говорил и говорил.
– Вовк, завтра по дороге в музей расскажешь, что было дальше? – прощаясь, спросила я.
– Ладно, только если ты свои стихи прочитаешь.
– Ладно. Пока!
Ночью мне снились охотники, гонявшиеся за Володькиным мамонтёнком. Проснувшись утром, я была счастлива, что это всего лишь сон. Может, в Володькином рассказе будет всё по-другому.
Ровно в 10 часов мы с Володей уже глядели из окна трамвая, весело болтая о том о сём и ни о чём. Когда подъехали к мосту, он неожиданно предложил:
– Свет, давай сойдём здесь и по мосту пешочком! Енисей посмотрим!
Енисей был скован льдом. Мы останавливались у перил, чтобы взглянуть вниз. Высота головокружительная! Река, покрытая льдом и снегом, напоминала снежную пустыню. Мы как будто попали в ледниковый период. Вот-вот появится мамонт…
Когда преодолели половину пути, перед нами открылась такая панорама: набережная, речной вокзал и у самого моста – краеведческий музей.
– Ты обещал про мамонтёнка рассказать! – вспомнила я.
– Сначала стихотворение! – хитро улыбнулся Володька.
– Нет, сначала про мамонтёнка!
– Стихотворение!
– Ладно, – махнула я рукой, чтобы прекратить спор.
Володька облокотился на перила моста и приготовился слушать. Я после непродолжительной паузы начала читать тихим голосом:
– У тебя глаза голубые,
Словно ясное небо весной.
То они у тебя озорные,
То грустны и печальны порой.
Я замолчала.
– Дальше?
– Всё.
– Всё? А это о ком?
– Ни о ком, – я почему-то уже пожалела, что вообще согласилась читать стихи, и злилась ужасно.
– Я знаю, это обо мне!
– Да о тебе здесь вообще нет речи! – упрямилась я.– Знаешь что? Я прочитала стихи?
– Ну.
– Я выполнила обещание, теперь твоя очередь.
Обиженный Володька нехотя продолжил рассказ о мамонтёнке. Я слушала, и его настроение передалось мне. К тому же в рассказе появились нелюбимые мной герои – охотники на мамонтов. У меня возникло подозрение, что Володька нарочно ввёл их в повествование, чтобы меня позлить. И я перестала слушать.
– Ты слушаешь? – заглядывая мне в лицо, спросил Вовка.
– Да мы уже почти пришли, некогда слушать.
– Светка, тебе не понравилась история?
– Чем она может понравиться? Охотники, убийство, кровь. Что хорошего?
– Ну а ты как хотела? Первобытным людям надо было чем-то питаться?
– Может, и надо. Но совсем не обязательно об этом рассказывать мне.
– Ты что боишься?
– Боюсь. Боюсь, что все мамонты вымрут.
– Зачем тогда скелет идёшь смотреть?
– Я не скелет иду смотреть, а мамонта! Ты ничего не понимаешь!
– Это ты не понимаешь! – обиделся Володька и замолчал надолго.
Тем временем мы спустились по каменной лестнице с моста на набережную, подошли к дверям музея и замерли, увидев табличку: «Музей закрыт по техническим причинам».
Мы постояли, не зная, как быть, что делать. Как-то всё стало скучным, неинтересным. Говорить не хотелось. Не глядя друг на друга, отправились на трамвайную остановку.
– Наверно, скелет из музея сбежал,– угрюмо пошутил Вовка, и эта шутка только добавила враждебности в наши отношения. До самого дома никто из нас не проронил ни слова. Расстались тоже молча.
С тех пор я не была в этом музее. Белый великан так и остался для меня загадкой. Он не утратил своего обаяния как воспоминание о детстве. Но сказка осталась там, в зале, за закрытыми дверями музея. А в реальности я поняла: МАМОНТЫ вымерли.
Кемеровская обл., Новокузнецк