У меня была мечта. Маленькая, хрупкая. Еле заметная среди этих великих и светящихся среди черного неба пустоты звезд. Такая нежная-нежная, как первая любовь. И теплая-теплая, как майское весеннее солнце. Я носила ее, спрятав глубоко в сердце. Согревая надеждой и верой, потихоньку тлеющими где-то между желанием и фантазией. И в один прекрасный день, снова заглянув туда, обнаружила тяжелый камень, холодный, как зима, твердый, как слово «нет». Я испугалась и выбросила его. Мне было 16 лет.
* * *
У меня была собака. Большая и сильная. Всегда лучше других, всегда на первом месте, мой настоящий друг. Такая добрая-добрая, как мамина улыбка. Ласковая, как ее руки. Мы проводили вместе довольно много времени; она постоянно вытаскивала меня из разных передряг, защищала от уличных подростков. Однажды утром я нашла ее на кухне, лежащей на боку. Она тяжело дышала, как будто это было действительно трудно. И смотрела на меня, не поднимая головы, чуть скосив глаза, таким взглядом, как будто чегото просила или просто умоляла и ждала. Я позвонила маме, мы отвезли ее в лечебницу и усыпили. Мне было 19.
* * *
Мне было 25. У меня родился сын. Я назвала его Сережей. Теперь ему было уже четыре года. Такой красивый мальчик, но всегда очень грустный. Мне говорили, что он и не разговаривает вовсе. Я этого не замечала. Приходя с работы домой довольно поздно, я лишь постоянно просила его замолчать – настолько он был болтлив, по моим меркам. Отца своего он не знал, как впрочем, и я. Он оставался для нас просто «одним из». Как-то раз мы шли по парку, я вспоминала детство и молодость, когда часто бывала в тех местах. Он немного отстал от меня. А когда догнал, в руках у него был маленький камень. Наверное, тогда впервые я рискнула встретиться с ним взглядом. А его глаза…Серые, как зимнее небо, точно такие же как были когда-то у меня, пока я не стала носить цветные линзы зеленого оттенка…Тот взгляд я не забыла до своих последних дней, которые оказались моим самым ближайшим будущим.
— Мама, посмотри, это жемчуг.
— Нет, милый, это всего лишь камень.
— Но я вижу жемчуг. Посмотри внимательнее.
— Нет, дорогой, это просто галька. — Он сжал ее в свой маленький кулачок.
— Ты просто неправильно смотришь на свою мечту.
Не разжимая руки, он положил ее содержимое мне в правый карман пиджака, и мы двинулись дальше. Уже недалеко от дома, я отвлеклась, разговаривая со своими клиентами. Сережу сбила машина.
В коридоре больницы, куда нас немедленно доставила «скорая», стоял большой-большой цветок непонятного происхождения. Земля в горшке его была сухой, но он находил в себе силы расти и быть красивым. Одна из пациенток рассказывала ему какую-то историю. Я же двинулась в сторону проходящего мимо врача. Пока он говорил, что дело плохо, требуется какая-то срочная помощь, нужен донор и не только на кровь… Правой рукой я нащупала в кармане нечто маленькое и круглой формы… И пока доктор говорил еще что-то, называя примерные цифры стоимости, какие-то препараты, которые были необходимы, я просто стояла, прислонившись к стене, и заворожено смотрела на белую жемчужину на своей ладони. Такого нежного-нежного цвета, как молоко, только что выдоенное из-под коровы. Теплую-теплую, так мирно нагревающуюся от моего собственного тепла. Впервые за несколько лет я плакала.
* * *
Через неделю Сережа открыл глаза. Теперь он уже ходит, даже иногда без палочки, ему разрешают выходить в сад при здании больницы. Видя солнечные зайчики, играющие в лужах от свежего дождя, он весело смеется и улыбается. И глядит на небо. Откуда смотрю на него я. Такой родной, такой похожий на меня, и никогда он не был мне ближе, чем есть сейчас. И дело не в том, что в нем теперь опять течет моя кровь… Наверное, он это знает. Поэтому так часто останавливается и задумчиво теребит рукой маленькую жемчужинку, висящую на цепочке, на его шее. И у него теперь наверняка тоже есть мечта. Или даже всегда была. Такая нежная-нежная, как первая любовь. И теплая-теплая, как майское весеннее солнце. Он показывает ее всем, и она согревает в нем надежду и веру жить. И никогда не станет безжизненным твердым камнем.
А меня здесь ждет моя собака. Поэтому я прощаюсь. Пойду поиграю с ней. Ведь у меня времени — всего лишь вечность. А это так мало…
Пермь