Ирина Родионова
Цитаты о счастье написаны обычными,
реальными ребятами (стилистика сохранена).
Они могли бы быть одноклассниками Ромы.
У каждого из них – свое счастье.
Его звали Рома. Двенадцать лет – солидный возраст, дающий огромную свободу, и поэтому Рома делал с этой свободой всё, что душе его угодно.
«Мое счастье – когда мне купили велосипед. Я был очень рад велосипедом. Потом я поехал кататься на нем по городу». Вадим, 12 лет.
Рома шел по улице, распинывая ногами встречающиеся камушки и упаковки из-под сока, подпрыгивал, цепляясь за нависающие ветви, ломал их с сухим треском и бросал прямо на дорогу. Грязевые лужи из дождевой воды и комьев земли ничуть не смущали мальчика – на чумазых щеках не было и пятнышка светлой кожи, протертые джинсы щедро выпачканы темными разводами. Рома шел, почесываясь, скребя отросшими ногтями чумазое лицо
– Эй, ты! – раздался тонкий голосок, и мальчик обернулся, нахлобучивая кепку козырьком на самые черные глаза.
Напротив него стояла одноклассница Маша – круглолицая, с тоненькими светлыми косичками, разноцветными заколочками, сама облаченная в ярко-розовый плащик. За спиной у нее висел маленький аккуратный рюкзачок, заботливо собранный мамой утром.
Рома скривил лицо, глядя на ее светящуюся бледную кожу и не решаясь даже посмотреть в большие голубые глаза.
– Ты куда? – спросила Маша придирчиво, сощурив глаза. – Не в школу опять? Прогуливаешь?
– Не твое дело, – гавкнул Рома и, развернувшись, весело пошел прочь.
– Несчастный ты человек, Баранов! – крикнул ему в спину обиженная Маша и, подумав, добавила более простое словцо: – Дурак!
Рома даже не обернулся. Лишь одно болезненно ударило его куда-то под лопатки и заворочалось там, обживаясь. Несчастный. Счастье.
«Когда на твой день рождения мама подарила любовь и медвежонка плюшевого. Счастье – это не телефон, не планшет, счастье – это уделять время родственникам, играть с братом и радоваться в этом моменте. Это любовь к деду и бабушке». Оля, 10 лет.
В школу он ходил редко – ему там было откровенно скучно. На уроках не болтай, не вертись, из-под парты за шиворот вынимают, под руки подсовывают его мятые тетрадки, кричат, ругаются… То ли дело на улице. Делай что хочешь, иди куда хочешь.
Полнейшая свобода.
Навстречу Роме попались два младшеклассника – увидев его долговязую фигуру в растянутой куртке, малыши притихли и сжались, показывая собственную слабость. Этого делать никогда нельзя – Рома, выросший на улице, знал это не понаслышке.
Криво ухмыльнувшись губами, в уголках которых скопилась темная и вязкая слюна, Рома вразвалочку направился к мелким пацанятам, которые, чувствуя на себе его тяжелый взгляд, ускорили шаг, пытаясь добраться до магазина, возле которого сновали серые тени взрослых.
Рома подошел сзади, легким толчком сбил шапку с самого высокого и, глумливо заглядывая прямо в лицо, спросил:
– Ну, чем сегодня меня порадуете?..
Трясущиеся малыши выгребли мелочь для завтраков из карманов и ссыпали в его черную руку, требовательно протянутую вперед. Рома спокойно глядел, как в скрюченную клешню маленькие белые руки перекладывают деньги, пересчитал их, ткнул куда-то в плечо самого высокого и отвесил пинка низенькому, рявкнув:
– Мало! Толку от вас!
Малыши разбежались врассыпную, не оглядываясь, похожие на мелкие семечки. Рома, потянувшись и дотронувшись вытянутыми черными своими пальцами до низких, наполненных дождем облаков, пошел дальше. Мелочь приятно оттягивала его карман.
«Мое счастье было, когда у меня родился брат. Я был так рад!». Максим, 11 лет.
Несколько дней назад Рому все-таки занесло в школу – мать была в запое, дома было пусто и тихо, от голода сводило желудок. В магазин он боялся соваться – каждый раз, что его ловили на воровстве, охранники или больно проходились дубинками по ребрам, или вызывали полицию, а это было еще хуже. Его отвозили в отделение, сажали в пустой и холодный кабинет на поскрипывающий стул, и он сидел там, не двигаясь. Ждал, пока придет мама.
Мама не приходила.
«Мое счастье – моя мама, потому что она – самое ценное в моей жизни. Когда она меня целует, обнимает, мне радостно. Когда она далеко, я очень скучаю». Марк, 10 лет.
В школе его ждали бесплатные завтраки – горсть перловой или рисовой молочной каши, размазанная по желтоватой тарелке. Все его одноклассники воротили носы и подсовывали кашу Роме, а он и рад был, орудуя ложкой изо всех сил, запивая все крепким сладким чаем.
В тот день давали гречку и компот из сухофруктов. А потом учительница по русскому заставляла писать сочинения.
И тему выбрала дурацкую. «Что такое счастье?».
«Мне подарили маленького щенка. Он был кудрявым и рыжим. Моему счастью не было предела! Как я говорил, у меня было много счастливых моментов в жизни. Но когда мне подарили щенка, я был на пределе. Эх, вернуть бы тот момент!». Артем, 12 лет.
Рома долго сидел над тетрадкой, морща лоб. Порой, конечно, принимался мастерить бумажные, заляпанные чернилами шарики и стрелять ими в вечного своего врага Петьку Власова, который делал страшные глаза и показывал крепкий кулак, но потом Роме все равно под суровым взглядом учительницы приходилось возвращаться к пустому листу, на котором криво и с ошибками была написана одна лишь тема.
Что такое счастье? Рома не знал.
У него счастья никогда и не было.
«Я встречаю счастье каждый раз, когда у меня появляется хороший и удачный день». Данил, 10 лет.
Мама постоянно пила, старшая сестра рано ушла из дома и не появлялась в их жизни. Рома гонял в футбол, слонялся по улицам, воровал телефоны и велосипеды, курил втихомолку. Но счастья у него не было.
Не было натопленной до жара кухни, на которой пахло пирожками и курниками. Не было теплых маминых объятий. Не было похвалы от учителей. Не было доброго слова от сестры. И от самого Ромы никому доброго слова не было.
Что такое счастье?..
«Счастье возникает, когда человек получил пятерку, когда похвалила мама или когда ты куда-то хотел поехать и твое желание сбылось». Эля, 11 лет.
Рома брел по улице, разламывая первый хрупкий ледок, что воздвигнулся на лужах, и тот приятно хрустел под ногами. Мальчику всегда больше нравилось ломать, крушить, чем воздвигать и создавать – все это было долго и скучно, то ли дело разбить что-нибудь! От скуки маленький чумазый паренек бросил камень в стекло стоящей неподалеку машины, но тотчас же на него вылился ушат брани откуда-то с балконов, и Рома, наученный жизнью, мгновенно убежал оттуда.
Повиснув на очередной ветке, мальчик сломал ее и бросился с нею, словно с дубиной, на стайку сонных серых голубей у теплого коллектора. Голуби, обиженно и гневно курлыча, сорвались с места и разлетелись прямиком в сизое небо.
Подойдя к коллектору, мальчик уселся прямо на его крышку, только бы погреться о теплый бетон. Поежился, потирая руки. Отшвырнув палку, Рома поднял глаза к солнцу, что лишь пробивалось едва-едва мутным светом сквозь низкую пелену туч.
Какой-то звук внизу привлек его внимание.
«Научное определение слову счастье – это радостное состояние души. А в биологическом смысле это повышенный уровень эндорфинов. Обычно такое состояние наступает, когда молишься в церкви». Кирилл, 12 лет.
После четвертого урока, когда учительница по русскому вышла из кабинета, в тот день, когда Рома все-таки забрел за тарелкой каши, мальчик пробрался за учительский стол и вытащил папку листочков с сочинениями одноклассников. Сбежав из школы, он засел в руинах заброшенного недостроенного дома, разложил вокруг себя белоснежные листы, похожие на свадебных голубей, что он как-то пытался продавать летом подешевке, и принялся читать.
У всех одноклассников счастье было.
Глупое, детское, дебильное даже. Телефоны, велосипеды, плюшевые мишки, объятия мамы и папы, прочая глупость… Читая кривые буквы и рваный почерк, Рома скрипел зубами, а потом принялся рвать листочки, жечь их мелкой зажигалкой с нарисованным мотоциклом, пока они не остались лишь объедками огня на грязном бетоне.
Только вот строчки эти вплавились в память Ромы, засели там занозой, царапая его черствую и жесткую душу.
Счастье у них. Да и черт с ними.
«Самое запоминающееся счастье – это когда мне подарили большого плюшевого мишку. Я очень была рада, ведь он был розовым». Ангелина, 12 лет.
Звук, привлекший его внимание тем ранним хмурым утром, был чем-то средним между жалобным скулением и предупреждающим рыком. Опустив вниз черные глаза, Рома вгляделся в мелкое существо, замершее у самых его ног, вжимающееся спиной в стенки теплого канализационного коллектора.
Собака. Лохматая вся какая-то, несуразная, с торчащей клочьями рыже-черной шерстью, вздыбленной на загривке. Мелкая некрасивая морда ощерила желтоватые зубы в рычании, собака будто предупреждала – не подходи, и я не трону. Дрожащие тоненькие лапки выдавали, что за маской сурового хищника прячется обычная насмерть перепуганная дворняжка, мокрая от дождевой воды, с грязной шерстью от комьев прилипшей влажной грязи.
-Ты че тут, а? – спросил Рома и замахнулся ногой в стоптанном кроссовке, намереваясь пнуть собаку куда-нибудь под ребра и отправить ее прочь от его теплого убежища.
На полпути нога остановилась. Собака уже не скалила зубы, а лишь сжималась в комок, глядя огромными карими глазами прямиком в глаза Роме, сама дрожа от страха. Все ее тощее тело походило на трепещущий на ветру листок. Впалые бока вздрагивали и опадали, под комковатой шерстью четко проступали холмы ребер.
Нога Ромы опустилась вниз. Он и сам не понимал, почему.
«На данный момент я счастлива, потому что у меня хорошая семья, хороший класс и хорошие друзья». Лера, 12 лет.
Роме никакого труда не составляло обидеть любое живое существо – будь то мелкий желтоглазый голубь, мокрая несчастная собака или низкий первоклассник. Но тут определенно было что-то другое…
Словно почувствовав его замешательство, собака чуть расслабилась и придвинулась к человеческой ноге, прижалась головой с пушистыми ушами, глянула на Рому снизу вверх.
И на мальчика вдруг глянули его собственные глаза.
По спине у Ромы поползли мурашки, он рукавом куртки вытер нос и вновь вгляделся в эти глаза – карие, темные, с мелкими капельками зрачков и светлыми пятнышками вкраплений. Мальчик нечасто заглядывал в зеркало, но свои глаза он всегда мог бы с легкостью определить. И этот затравленный взгляд с надеждой на тепло и ласку.
– Кыш! Иди отсюда! – злобно крикнул он, не желая признавать собственные мысли, махнул рукой, прогоняя собаку. Она, поскуливая и пригибаясь к асфальту, бросилась прочь, поднимая капельки дождевой воды собственными когтями.
Рома посидел еще немного на коллекторе и побрел домой.
«Счастье для меня было, что когда я еще был первоклассником, я получил первую пятерку». Данил, 10 лет.
По пути домой он нарвался на неприятную компанию – они вынырнули из-за угла, как стая воронов. Рома дернулся, было, бежать прочь, но они уже вцепились в его тщедушную фигурку взглядами и быстрым шагом направились к нему.
Мальчик остолбенел, не зная, что ему делать.
Стоять – получит. Бежать – получит еще больше.
Замкнутый круг.
Они приблизились, окружили его – все одинаковые, с прищуренными темными глазами, с бледными руками и красноватыми костяшками, все в спортивной одежде и в таких же кепках, как и он сам.
– Че надо? – грубо спросил Рома, глядя исподлобья и чуть приоткрывая зубы.
Круг замкнулся. Они двинулись к нему.
… Отряхнувшись, Рома с трудом поднялся с асфальта, сплевывая скелеты облезлых листьев и прилипшую к губам землю. Тело ныло, то там, то здесь под кожей цветами распускалась ноющая боль. Вытряхнув всю мелочь из его брюк, они озлобились от того, что в этот раз поживиться совершенно нечем, и принялись бить. Просто так, ради забавы.
Звери. С ненавистью Рома ударил кулаком прямо в раскисшую землю и рука тут же протестующе заныла.
– Мальчик, ты в порядке? – над ним склонилась какая-то женщина в голубой куртке, и ее сочувственное лицо буквально капнуло ядом жалости ему в душу. Рома представил со стороны эту картину – он лежит на земле, в грязи, глаз заплывает и пульсирует болью, смотрит исподлобья, словно…
Словно собака.
– Иди куда шла! – гавкнул он, разозлился на себя еще больше и, вскочив на ноги, бросился прочь. Женщина проводила его удивленным взглядом, ее худое лицо побледнело и вытянулось.
«Мое счастье – это то, что у меня есть папа, мама, бабушка и дедушка, которые в трудный момент меня поддержат». Ангелина, 12 лет.
Дома было тихо, только редкие раскаты храпа разрывали тишину. Сбросив кроссовки, Рома прошел по липкому полу прямо в ванную, долго держал собственную лопоухую голову под краном с теплой водой, и в ржавую раковину стекала мутная, черная вода. Правый глаз почти не видел. Звери.
Больно же.
Он заглянул на пустую и занесенную мусором и грязными тарелками кухню, прошел мимо ободранных обоев, потоптался по разбросанным вещам, посмотрел на спящую мать. Она лежала на разобранном диване, раскинув руки и запрокинув голову, распахнув рот, и храпела во всю мочь. В воздухе пахло несвежим перегаром.
Забравшись на антресоль, Рома достал оттуда спущенный старый мяч, который давно-давно подарил ему отец, и отправился на площадку. Глаза его были пустыми и даже немного веселыми, но где-то в глубине души его скребли две мысли.
Первая – почему же они все чувствовали счастье?! Что это такое, как его понять? Может, Рома тоже его чувствовал, но не знал, как понять, определить… Он ощущал себя ребенком, вокруг которого все едят шоколадное мороженое, а ему мороженого нельзя. Да и мороженого он уже кучу времени не ел, можно было купить его на монеты первоклашек, но и те отобрали старшие…
А второй мыслью была собака.
Точнее, ее глаза. Его глаза.
«Приехав в деревню, я увидела собаку, влюбила и поняла, что счастье мое – это собаки. Я подошла к ней, а она меня облизнула. Я засмеялась. Сказала, что она очень милая, красивая, хорошая». Оля, 10 лет.
На следующее утро он сидел на том же самом коллекторе – мимо как обычно пробежала Маша, гневно фыркнув и отвернувшись, только косички взлетели в ледяном хмуром воздухе. Тучи толпились прямо у крыш девятиэтажек, голые деревья походили на скрюченные руки, асфальт подсох и стал светло-серым.
Рома ждал собаку.
Она появилась спустя час, не меньше. Мелкая, похожая на черную запятую, она обнюхивала мусорную урну у магазина, тыкалась в нее черным влажным носом и в то же время прислушивалась к звукам вокруг. Рома свистнул, и она мгновенно обернулась, насторожившись.
Мальчик протянул ей свою руку, в чью кожу уже въелась грязь, которую нельзя было отмыть никаким хозяйственным мылом. Рома не знал, как надо общаться с собаками, и поэтому просто показал ей открытую ладонь, словно демонстрируя свою безоружность.
Собака, чуть склонив голову и растопырив уши, опасливо сделала шаг к нему. Взгляд ее умных карих глаз был прикован к мальчишечьему лицу, которое редко когда знавало проблеск мысли и чаще всего сохраняло дурацкую, глупую улыбку. Но сейчас Рома был серьезен как никогда.
Шаг, другой, третий. Мир вокруг будто замер – не ползли на работу последние прохожие, не проезжали зловонные машины, не хлопала скрипучая дверь магазина. Собака с осторожностью подошла к Роме, натянутая, как струна, в любой момент готовая броситься прочь от его грубости.
Он не двигался, глядя на нее с каким-то странным выражением.
Собака, не отрывая взгляда от Роминых глаз, опасливо понюхала его ладонь, надеясь найти там чего-нибудь съестного. Но ладонь была пустой, пахла старой листвой, резким острым запахом чего-то неприятного и застарелым потом. Подумав, собака вдруг поддалась чуть вперед и провела собственной темной головой под человеческой ладонью.
Лизнула пальцы шершавым теплым языком.
Рома, сидящий неподвижно, аккуратно перевернул ладонь и опасливо погладил собаку по голове. Движение вышло смазанным, неловким, непривычным, мальчик не знал, каково это – проявлять ласку, а не бить сапогом, но все же оно было искренним, а собаки это чувствуют очень чутко.
Оттопырив ухо, собака гавкнула задорно и еще раз лизнула его руку.
Рома улыбнулся, и впервые за долгое время в улыбке этой была теплота.
«Когда у меня счастье, я улыбаюсь и происходит чувство, что в животе летают разноцветные бабочки». Эля, 11 лет.
За окном распускались деревья, и в воздухе пахло яблоневым цветом и сиренью. Солнце, нахальное и жаркое, лезло лучами в глаза, заставляя щуриться. Картонные невесомые облака лениво ползли по небосводу. И только первоклашки, завидев Рому, все также бросались врассыпную.
Он только хмыкал и проходил мимо.
Мама пила с прошлой недели, и череда ее собутыльников в их доме тянулась сплошной вереницей. Рома бросал бутылки с балкона, и они с веселым весенним звоном разбивались об асфальт, брызгая осколками стекла. Бабушки на лавке кричали и грозили ему кулаками, клятвенно обещая надрать ему уши. Он показывал язык и прочие неприличные жесты.
В школу он не ходил несколько месяцев – его за шиворот таскали к участковому, грозились выгнать, исписывали пустой дневник красной ручкой… Все это Рому совершенно не трогало. Он по-прежнему таскал еду из магазинов, его ловили и прятали в пустой холодный кабинет.
Мама не приходила. Приезжала директор с социальным педагогом, за ними шла классная руководительница, бледная до синевы. Они разговаривали, уверяли, ругали, обещали помочь. Он молчал, сцепив зубы и уставившись в пол.
Но теперь он знал, что такое счастье.
«Счастье – это ощущение, когда твоя душа чувствует легкость, когда ты ни о чем не думаешь». Кирилл, 12 лет.
Из магазина Рома таскал сосиски – дешевые, острые, в шуршащей упаковке. Его не пугали суровые полицейские и ледяной голос директора. Он теперь знал, куда идти.
Баранка ждала его всегда, в любое время и при любой погоде – сидела на остывшем уже коллекторе и принималась радостно и громогласно тявкать, едва завидев издалека бредущую фигурку Ромы. С весной она стала чуть красивее – все такая же грязная шерсть теперь лежала волнами, пушистые уши постоянно стояли торчком, а в ее умных глазах появилось что-то теплое и приятное.
Но он любил ее всякую.
Устроившись на траве, едва пробивающейся на поле из окурков, Рома поджимал под себя ноги и обнимал собаку, что мгновенно принималась счастливо облизывать его лицо. Крепкие, но такие же грязные ладони спокойно гладили впалые худые бока.
Баранка принималась жадно есть сосиски, с которых он счищал пленку, поддевая ее обкусанными ногтями. Собака то и дело едва не отгрызала его влажные от сока пальцы, и он принимался беззлобно ругаться. Баранка лишь щурила глаза и лизала примирительно руки.
Зимой она болела, приходила к нему, едва-едва подволакивая ноги, ложилась на теплый, сочащийся паром коллектор, кашляла с трудом, глядя на него слезящимися глазами. Рома выгреб у матери все деньги и пришел в аптеку, рассыпал на блюдце с приклеенной рекламой монеты и попросил чего-нибудь, чтоб собака не болела. Поил ее какими-то горькими каплями, она брыкалась и визжала, но он держал крепко.
Принес ее домой. Мать даже не заметила. По ночам, засев на кухне, прямо на холодном полу, он кормил собаку размягченными в воде старыми баранками, и она, идя на поправку, жадно их глотала.
С той поры он Баранкой ее и прозвал.
Баранка была свободолюбивой собакой, и как только хворь ее прошла, собака ушла на улицу и больше не хотела возвращаться в его грязную и вонючую квартиру. Роме и самому порой не хотелось туда возвращаться. Высовывая заиндевевшие от мороза руки, он гладил собаку по спине и ощущал крепкую толстую шерсть. Баранка жалась к его ногам и всюду следовала за ним.
Порой ждала у подъезда. Порой сидела у коллектора.
Ждала.
«Для меня счастье – это когда ко мне приезжает сестра после долгого расставания. Когда мы долго, долго не виделись! Однажды она приехала, и я ее очень долго обнимала и не отцеплялась. Даже уснула у нее на плече в машине». Настя, 11 лет.
Перед самым концом года он пришел в школу, отмахнулся от криков гардеробщицы, поднялся к учительнице по русскому. Едва завидев его чумазую физиономию в проеме, учительница потемнела лицом и отвела глаза. Она все еще помнила, как он сжег сочинения, и поэтому не доверяла этому малолетнему преступнику. Не понимая, что делает, она интуитивно сунула руку в стол и пощупала кошелек.
Подойдя к столу, Рома положил на него листочек и шагнул назад. Она аккуратно, кончиками пальцев подцепила потемневшую бумагу и спросила чуть брезгливо:
– Это что?
– Сочинение, – глухо отозвался Рома, не глядя на нее. – Что такое счастье.
Развернувшись, он пошел обратно к выходу. Учительница поперхнулась возмущением.
– Ты что думаешь, можно весь год не ходить, а потом принести сочинение в две строки и уйти со спокойной душой?! – звенящим голосом спросила она, и Рома ответил, не оборачиваясь:
– Нет. Просто понял, что это такое.
Его мелкая сгорбленная спина скрылась из виду. Учительница вновь рухнула на стул и вгляделась в кривые, неправильно написанные буквы и слова с гроздьями ошибок. «Счастье – это когда тебя кто-то ждет. И руку лижет».
И подпись – Счастливый человек.
Смяв бумагу, учительница выбросила ее в мусорное ведро.
«Счастье – это когда не надо учиться (выходные). Или каникулы». Женя, 11 лет.
Выйдя из школы, Рома огляделся, сощурив глаза, прижимая ладонь к бровям и защищая себя от солнца. По двору бегали мелкие, как горох, девчонки – скинув портфели и куртки, они ладошками ловили первые горячие солнечные лучи. Рома разглядел среди них бледный одуванчик Машиных пушистых волос, но прошел мимо, не здороваясь.
Рядом с его ногами топтались голуби – заметив человека, они отпрыгивали в сторону, злобно клокоча, но он не обратил на них никакого внимания.
У самых школьных ворот сидел темный силуэт, стучащий хвостом по асфальту. Высунутый розовый язык подрагивал на ветру, растопыренные пушистые уши чутко прислушивались к его шагам.
Рома улыбнулся и свистнул, подзывая Баранку. Она бросилась вперед, будто всю жизнь только этого и ждала – этого простого человеческого голоса, этой шершавой и чумазой руки, что будет гладить ее по загривку.
Руки, что можно лизнуть с признательностью и любовью. Руки, что не ударит.
И в этом было ее личное счастье.
«Счастье есть у любого человека. Хоть у доброго, хоть у злого. У злого человека глубоко в душе есть частички радости. Но он почему-то не показывает ее на лице. Но все равно, пока никто не видит, он показывает, что он рад. Он же человек». Эля, 11 лет.
P.S. Вместо послесловия:
«Счастье – когда мама улыбается, смеется. Обнимаешь, улыбка, радость и любовь». Оля, 10 лет.
«У меня счастье, когда меня похвалила мама или бабушка». Вика, 11 лет.
«Племянника я очень люблю! Но когда он бьет меня железными машинками мне неприятно, конечно. Но для меня это тоже счастье». Настя, 11 лет.
«Когда сестра с племянником уезжали, я была рада, что он уехал. Но все равно плакала. В общем, как всегда. Вот это для меня счастье!». Настя, 11 лет.
«Самое важное счастье для меня – это здоровье родителей. Я хочу, чтобы мои родители были всегда здоровы». Ангелина, 12 лет.
А что такое счастье для тебя?..